22 марта 1943 года в небольшой белорусской деревне Хатынь Логойского района Минской области произошла трагедия, сделавшая имя этой, простой белорусской деревни нарицательным. Солдаты 118-го батальона вспомогательной полиции (шутманшафт), сформированного в июле 1942 года в Киеве на основе одной из рот 115-го батальона охранной полиции. В последнем ранее служили националисты из распущенного немцами Буковинского куреня ОУН. Вместе с ними в карательной акции против деревни Хатынь принимали участие 100 эсэсовцев из полка Оскара Дирлевангера (зондер-полк СС «Дирлевангер»), куда набирались уголовники, осужденные за тяжкие преступления в Германии. Почему же Хатынь стала жертвой оккупантов и их пособников? За день до хатынской трагедии в селе заночевали бойцы партизанской бригады «Народные Мстители», двинувшись наутро в сторону поселка Плещеницы. По дороге партизаны перерезали кабель военной связи. Рядом с повреждённым кабелем партизаны устроили засаду, решив, что рано или поздно немцы явятся его чинить. Утром 22 марта 1943 года по этой дороге выехала группа автомашин с немцами и их пособниками. Среди них был гауптман охранной полиции Ганс Вёльке -любимец Гитлера и спортсмен, первым из немцев выигравший золото на Мюнхенской олимпиаде 1936 года. Доехав до места обрыва кабеля захватчики налетели на партизанскую засаду. Завязалась перестрелка, в ходе которой Вёльке был убит. Принявший командование полицай Василий Мелешко вызвал подкрепление. Вскоре на помощь ему прибыл не только весь 118-ый полицейский батальон, но и уголовники в военной форме из полка СС «Дирлевангера». Гибель от рук партизан первого немецкого Олимпийского чемпиона взбесила гитлеровцев. В ходе поисков нападавших оккупанты «по ошибке» расстреляли 26 мирных жителей деревушки Козыри, собиравших в соседнем лесу хворост и заготавливавших дрова. По официальным немецким документа их приняли за партизанский отряд. Продолжая поиск партизан каратели тщательно прочесали окружавший их лесной массив и вышли к деревне Хатынь. Солдаты 118-го батальона шутманшафта и эсэсовцы под непосредственным руководством Григория Никитича Васюры окружили деревню, а затем всех, кого сумели найти — больных, стариков, женщин с грудными детьми — согнали в колхозный сарай и заперли. После того как старики, женщины и дети были заперты в сарае, его обложили соломой, облили бензином и подожгли. Ветхое сооружение быстро занялось пламенем. Люди в панике стали наваливаться на дверь, которая под напором десяток тел не выдержала и раскрылась. Однако тех, кто сумел вырваться из огненного ада ждали пулеметные очереди. Позднее вся деревня, все дома и постройки были сожжены. Далее дадим слово участникам событий, которые давали показания, стремясь снять с себя ответственность за совершенные преступления.
Из показаний карателя Остапа Кнапа на суде:
«После того как мы окружили деревню, через переводчика Луковича по цепочке пришло распоряжение выводить из домов людей и конвоировать их на окраину села к сараю. Выполняли эту работу и эсэсовцы, и наши {украинские} полицейские. Всех жителей, включая стариков и детей, затолкали в сарай, обложили его соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк. Поджигали крышу сарая, а также солому Лукович и какой-то немец. Через несколько минут под напором людей дверь рухнула, они стали выбегать из сарая. Прозвучала команда: «Огонь!» Стреляли все, кто был в оцеплении: и наши, и эсэсовцы. Стрелял по сараю и я».
Из показаний убийцы Тимофея Топчия на суде:
» Когда вышли к Хатыни, увидели, что из деревни убегают какие-то люди. Нашему пулеметному расчету дали команду стрелять по убегавшим. Первый номер расчета Щербань открыл огонь, но прицел был поставлен неправильно и пули не настигали беглецов. Мелешко оттолкнул его в сторону и сам лег за пулемет…»
Из показаний карателя Ивана Петричука:
«Мой пост был метрах в 50 от сарая, который охранял наш взвод и немцы с автоматами. Я хорошо видел, как из огня выбежал мальчик лет шести, одежда на нем пылала. Он сделал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Стрелял в него кто-то из офицеров, которые большой группой стояли в той стороне. Может, это был Кернер, а может, и Васюра. Не знаю, много ли было в сарае детей. Когда мы уходили из деревни, он уже догорал, живых людей в нем не было — дымились только обгоревшие трупы, большие и маленькие… Эта картина была ужасной. Помню, что из Хатыни в батальон привели 15 коров».
В этой трагедии погибли 149 человек, среди которых 75 детей младше 16 лет. Чудом удалось выжить под телами убитых людей нескольким малышам. Они выбрались из обгоревших головешек сарая на улицу, когда палачи уехали из сожжённой ими деревни. Трагична судьба двух выживших девушек, получивших обширные ожоги. Полуживых Марию Федорович и Софью Климович нашли на пожарище и выходили крестьяне соседней деревни, но девушки погибли вместе с жителями того поселка, расстрелянных в ходе очередной акции устрашения. В немецких документах, в которых давался отчет о карательных операциях данные об уничтоженных людях, как правило, ниже фактических. Например, в отчете гебитскомиссара города Борисова об уничтожении деревни Хатынь говорится, что вместе с деревней были уничтожены 90 человек жителей. На самом деле их было 149, все они установлены поименно. Из взрослых жителей деревни выжил лишь 56-летний деревенский кузнец Иосиф Иосифович Каминский. Но его ждала ужасная участь, среди трупов односельчан он нашёл своего сына Адама. Он скончался на руках у отца. Этот трагический момент из жизни Иосифа Каминского положен в основу создания единственной скульптуры мемориального комплекса «Хатынь» — «Непокоренный человек». Этот символ очень хорошо художественным образом раскрывает ту трагедию, которую за годы Великой Отечественной войны пережил белорусский народ, который потерял более 9 тысяч деревень, сожженных оккупантами и их пособниками.
