Округ Белосток (Bezirk Bialystok) как территориально-административная единица и ситуация в его восточной части
Округ Белосток (нем. Bezirk Bialystok) — территориально-административная единица Третьего рейха, созданная в 1941 году на территории Советского Союза, оккупированной во время Второй мировой войны. Округ был расположен к юго-востоку от провинции Восточная Пруссия и включал территории сегодняшней северо-восточной Польши и приграничные районы современной Республики Беларусь (частично или полностью, Гродненский, Мостовский, Берестовицкий, Щучинский, Мостовский, Волковысский, Свислочский, Зельвенский, Слонимский районы Гродненской области и, частично или полностью, Пружанский, Каменецкий, Жабинковский, Брестский, Кобринский, Ивацевичский районы Брестской области).
После нападения гитлеровской Германии на СССР эти пограничные территории одними из первых были захвачены вермахтом. Первый указ по реализации планов гражданской администрации в этих вновь оккупированных восточных территориях был выпущен 17 июля 1941 года.
1 августа 1941 года Белостокский округ был объявлен частью Рейха, войдя в состав гау Восточная Пруссия. Белостокский округ был разделён на восемь окружных административных единиц, называемых «районами военного управления» (нем. kreiskommissariate, польск. komisariat powiatowy). 1 августа 1941 г. Эрих Кох был назначен «гражданским комиссаром», а затем являлся главой гражданской администрации округа Белосток до 27 июля 1944 года. В этот период он был гауляйтером Восточной Пруссии и рейхскомиссаром Украины [Gnatowski 1975].
Однако округ Белосток не был непосредственно включён в Восточную Пруссию, хотя, вероятно, должен был стать её частью в будущем. Третий рейх планировал включить эти земли в свой состав, опираясь на исторические претензии Пруссии, вытекающие из условий, установленных договорами между Пруссией, Россией и Австрийской империей согласно третьему разделу Речи Посполитой. С 1795 по 1806 г. данная территория входила в состав Новой Восточной Пруссии.
В момент образования округ Белосток имел население в 1 383 000 жителей. Из них 830 000 были поляками (как этническими, так и причислявшими себя к полякам католиками-белорусами), 300 000 — белорусами, 200 000 — украинцами, 50 000 — евреями и 3000 — немцами. Площадь округа составляла 31 426 км².
Округ Белосток включал, в частности, и территорию бывшего Гродненского повета, существовавшего до сентября 1939 года. Это был в значительной ступени лесной массив, очень разнообразный по национальному составу. В таких местечках как Скидель, Новый Двор, Лунно, Острина значительную часть, а часто даже большинство населения составляли евреи. В некоторых деревнях римско-католическое население причисляло себя к полякам. Однако большую часть населения к востоку от Гродно составляли православные белорусы.
В большом лесном массиве на востоке и западе от Немана насчитывается несколько сотен деревень. Это были и крупные деревни, возникшие во времена славянского заселения этих земель в XV – XVI веках, и небольшие поселения, основанные в XIX веке.
Осенью 1939 года большая часть православного населения этого края поддержала новую советскую власть. В Скиделе, Озёрах и Лунно даже начались вооруженные протесты против последних представителей польских властей [Скідзель, 2008]. <…>
Очередная смена власти летом 1941 года еще более обострила национальные отношения в этом регионе, особенно в связи с тем, что в первые дни своего правления немцы полагались на довоенных чиновников, которые часто использовали возможность отомстить за ущерб, нанесенный им и их родственникам в 1939 – 1941 годах. Возник клубок взаимных обид и противоречий, которые были использованы немцами в своих целях.
Местная власть чаще всего была сосредоточена в руках начальников полицейских гарнизонов, которые обычно состояли из немцев, но были дополнены представителями местных жителей. Литовские части были размещены в некоторых деревнях, например, в Берштах.
Православное население поддерживало советских партизан, которых вначале было очень мало. В лесах с лета 1941 года жили небольшие отряды советских солдат, в вырытых в лесу землянках укрывались немногие бежавшие из гетто евреи и некоторые жители деревень, которые имели личные счета к немцам или сотрудничавшим с ними людям.
До начала 1943 года немецкие репрессии по отношению к деревенскому населению носили избирательных характер. Однако постепенно их масштаб усиливался.
Вопрос размежевания понятий «сожжённая / уничтоженная / пацификованная деревня»
Белорусские и польские историки расходятся о определении понятия «уничтоженная деревня». Например, в базе данных уничтоженных деревень Беларуси, размещённой на сайте Национального архива Республики Беларусь, приводится список из 9097 сел и деревень. 5295 из них были уничтожены вместе со всем или частью населения, 186 деревень не возродились [Белорусские деревни]. Однако далеко не в отношении каждой из этих деревень проводились специальные карательные операции, включавшие уничтожение местного населения. Некоторые деревни были сожжены в ходе военных действий, некоторые были отселены в силу тех или иных причин. В свою очередь в базе данных нет некоторых деревень, которые сохранились, но в отношении которых прошли достаточно масштабные карательные операции и погибли десятки жителей.
В свою очередь польские историки, которые много писали о репрессиях против жителей округа Белосток, пользуются немецким термином «пацификация» (усмирение, умиротворение). Он четко показывает, что в отношении населённого пункта проводилась целенаправленная карательная операция. Главный вопрос для польских историков – какую деревню считать «пацификованной». Большинство сходится на критерии – 15-20 погибших мирных жителей деревни [Gnatowski, Monkiewicz, Kowalczyk, 1981]. Однако и этот критерий нельзя считать идеальным, поскольку в некоторых деревнях всё население едва составляло десять или пятнадцать жителей. Мы, составляя список уничтоженных в годы войны деревень в белорусской части округа Белосток, руководствовались следующими принципами:
- Населённый пункт был полностью или частично уничтожен в результате целенаправленной деятельности фашистов, не связанной с военными действиями против регулярных войск.
- И/или в деревне погибло не менее десяти человек.
Уничтожение / пацификация деревень – статистика и примеры
По нашим подсчётам в белорусской части округа Белосток к уничтоженным / пацификованным деревням можно отнести 150 населённых пунктов. Из них 89 – деревни и хутора, отселённые в 1941 г. из Беловежской пущи, когда немецкая администрация, желая сделать из пущи образцовые охотничьи угодья для Германа Геринга, выселяла из неё всё население. В этих случаях население не уничтожалось. Оставшийся 61 населённый пункт были объектами целенаправленных карательных операций, почти всегда связанных с акциями возмездия или устрашения за поддержку советского или польского движения сопротивления и, редко, принципом коллективной ответственности за бытовые преступления. По годам эта статистика выглядит так:
- 1941 г. – 5 деревень,
- 1942 – 17,
- 1943 – 19,
- 1944 – 20.
По количеству погибших (тут число называется приблизительно):
- 1941 – 80 чел,
- 1942 – 550 чел,
- 1943 – 2500 чел,
- 1944 – 1600 чел.
При этом 80% погибших мирных жителей проживало менее чем в 10 населённых пунктах, полностью уничтоженных фашистами. Как видим, если до 1943 года оккупанты старались репрессировать в основном тех, кто имел непосредственную связь с сопротивлением, то с лета 1943 года во главу угла ставится принцип устрашения и коллективной ответственности.
Первой «умиротворенной» деревней в Гродненской пуще была крошечная деревня Бабино. Некоторые жители деревни активно помогали партизанам из группы советского офицера Потапова, имевшего землянку в трех километрах от неё. Один из крестьян этого села за то, что партизаны забрали у него поросенка, рассказал о партизанах начальнику полиции в местечке Озёры Эриху Поциргу. Немцы попытались тихо приблизиться к землянке, где находились партизаны (они взяли местного жителя в качестве проводника, надели веревку вокруг его шеи и повели его на этой веревке), но караульный заметил, что идёт враг и партизаны, стреляя в немцев, бежали в заболоченный лес. Затем полиция отправилась в Бабино. 11 января 1943 года мужчины и мальчики до пятнадцати лет, а также несколько женщин были расстреляны рядом с деревней. Остальные женщины были отправлены в трудовой лагерь, а детей просто оставили в снегу. Родственники из близлежащих деревень спасли их. Убежал только один мужчина, за что немцы застрелили его двенадцатилетнего сына и еще одного мальчика. Были расстреляны по меньшей мере шестнадцать человек [Памяць, 1993].
После войны Бабино была восстановлена. Крестьяне установили за свой счет бетонный памятник с крестом и именами погибших. Это был необычный поступок из-за того, что местные власти не хотели возведения памятника жертвам войны в форме креста. Однако он сохранился до наших дней.
Летом 1943-го было решено проводить массовые «пацификации» территории. Выбирался населённый пункт, недалеко от места нападения на немецких солдат и полицию или диверсии на железной дороге. Жители деревни могли быть и не связаны с партизанами, и даже в местной полиции до последнего момента не знали, какую из деревень планируют уничтожить. Делалось это для того, чтобы полицейские не предупредили родственников и не сорвали карательную операцию.
Первой в окрестностях Гродно летом 1943 года фашисты уничтожили деревню Шауличи. На дороге Волковыск – Пески был убит немецкий доктор Мазур. Утром 7 июля гитлеровцы окружили расположенные недалеко от засады Шауличи, расстреляли жителей деревни и сожгли постройки. Погибло минимум 366 человек [Быховцев].
Команда палачей выезжала из Гродно поздно ночью на машинах или поезде. Считается, что деревни возле нашего города были сожжены карательным отрядом полицейского офицера Мюллера, сформированным в Кёнигсберге. Однако деятельное участие принимали и каратели из Гродно. Местные прислужники к моменту приезда карателей собирали подводы, чтобы вывезти из уничтоженной деревни имущество. Позже оно продавалось с аукциона.
Деревня Пузовичи возле Скиделя была сожжена 14 июля. Сейчас на её месте новый населённый пункт — деревня Партизанская. У жителей Пузович был личный враг в управлении Скиделя в лице человека по имени Ошурек. До войны его брат служил в лесу и задержал жителя Пузович за незаконную распиловку древесины. Крестьянин ударил его камнем по голове и убил на месте. После этого, как Армия Краёва демонтировала железную дорогу между деревнями Хвойняны и Пузовичи, именно он уговорил немцев установить выбор на Пузовичах вместо запланированной ранее деревни Хвойняны. Жителей Пузович согнали в два сарая, отдельно женщин и детей и отдельно мужчин. Сначала расстреляли мужчин, а потом остальных. Никаких сведений о том, что диверсию подготовили жители Пузович, у немцев не было. В деревне погибло от 403 до 488 человек. Среди убитых оказалось много маленьких, даже грудных детей, поэтому установить точное количество погибших невозможно [Вашкевич, 2018].
Жители Пузовича до последнего не верили, что их деревня будет «умиротворена». Ольга Скварнюк из Пузович даже ходила по близлежащим хуторам, говоря, что они будут сожжены, но деревню не тронут. Во время уничтожения деревни начальник карателей разговорился с Данилой Скварнюком – жителем Пузович. Последний в прошлом году сделал для него печь в Скиделе. Скварнюк был белорусским общественным деятелем, но не коммунистом. Он был пацифистом и сторонником философии русского писателя Льва Толстого. Немецкий офицер предложил жизнь ему и его семье, но Скварнюк отказался, мотивируя это тем, что не может оставить своих соотечественников, невинных людей. Скварнюк был застрелен вместе с другими жителями Пузович [Токць, 2018].
Эту историю рассказал белорусскому писателю Янке Брылю Яков Севрук, отец жены Данилы Скварнюка, которого немцы пригнали из Скиделя, чтобы забрать имущество жителей из сожженной деревни. Янка Брыль, лично знакомый со Скварнюком, написал небольшой рассказ о его героическом поступке на белорусском языке под названием «Memento Mori» («Помни о смерти»).
Спустя четыре дня, в воскресенье, 18 июля, были уничтожены вместе с жителями деревни Шкленск, Синий Камень и Поломье (Полымя). В каждой из них погибло от 40 до 80 человек.
23 июля пришёл черёд одной из самых больших деревень Гродненщины – Княжеводцев возле Мостов.
В этой растянутой вдоль Немана деревне перед войной жило 1020 человек. Это было старое село, расположенное на княжеском, а потом королевском тракте из Вильно в Краков. Из этой деревни выжило около двадцати человек, воспоминания некоторых из них были записаны белорусскими писателями для книги «Я з вогненнай вёскі» [Адамовіч, Брыль, Калеснік, 1975].
Причины сожжения Княжеводцев толком не ясны. Как вспоминал Сымон Кая, немцы несколько раз арестовывали жителей деревни, подозревая их в помощи советским партизанам: «Немцы приезжали из Гродно несколько раз. Они забирали людей в грузовик. Там их били, чтобы получить информацию о партизанах. Они изобьют человека, и он скажет им то, что немцам надо…» [Карповіч].
Деревню окружили рано утром. Вокруг деревни немецкие солдаты находилась примерно в пятидесяти метрах друг от друга. Немцы были одеты в широкие пестрые накидки и каски. Как видно из сохранившихся фотографий, некоторые из них были одеты в желтые «песчаные» мундиры африканского корпуса генерала Роммеля, который незадолго до того был разбит союзниками. В эту форму немцы стали одевать свои полицейские и тыловые части. В их руках было немецкое и советское оружие.
Когда круг замкнулся, некоторые немцы отделились от остальных и начали выводить людей из домов. Кто-то из людей пытался спасти себя, отгоняя скот в место, обозначенное немцами. Два брата подростка Василий и Николай Кая заметили, что скот в этом дворе разбил ульи, а пчелы напали на коров и немцев. В возникшей суматохе ребята разделились. Василий погнал коров из села и сумел спрятаться в лесу с другим мальчиком, а Николай был задержан немцами, но сказал, что он приехал из соседней деревни и был отпущен офицером, не смотря на то, что рядовой немец уже поднял оружие чтобы убить мальчика. Несколько человек спряталось под печками и на крышах домов, надеясь, что каратели быстро снимут оцепление. Однако фашисты поджигали каждый дом и стояли возле него, пока пламя не охватит всё строение. Прятавшиеся выбегали из задымленных хат, их тут же убивали из винтовок, бросая тела в огонь.
Один из жителей деревни по имени Николай Куц спрятался в печи и выбежал, когда дом уже горел. Немцы заставили его снять обувь, и один из них выстрелил ему в голову.
Женщин согнали в большой деревенский дом, а мужчин — в сарай неподалёку. Люди с самого начала поняли, что идут на смерть, многие надевали чистую одежду.
Макрина Ковальчук, увидев немцев, разбудила своих пятерых детей и побежала к соседке. Соседка сказала, что не хочет убегать, затем Макрина вернулась к своим детям и сидела с ними во ржи два дня. Она даже хотела оставить свою самую маленькую дочь в хате, боялась, что та плачем выдаст всех остальных детей немцам, но потом забрала её. Все эти два дня она и её дети не имели ни еды, ни воды. Она вспоминала: «Никого во ржи не было. Только один сосед ползал по полю на коленях. Он все время повторял: «нет ни мамы, ни жены, ни детей». В 1944 году он пошёл в Красную Армию «Бить немцев» и погиб» [Карповіч].
Все остальные жители были расстреляны из пулемётов и сброшены в предварительно выкопанную могилу. Тех, кто не упал туда сразу, подтягивали под контролем карателей жители окрестных деревень. Фашисты даже не пытались скрывать свои злодеяния, устраивая казнь в присутствии местных жителей. Многие седели на глазах, плакали. Массовое убийство завершилось пиршеством — каратели ели собранные в деревне колбасу и сало. В 10 – 11 часов утра всё было кончено, и немцы покинули пепелище.
От большой деревни уцелело всего несколько домов на окраине. В тот день в Княжеводцах было убито 922 человека. После войны была проведена эксгумация. Родственники узнавали близких по одежде. Под телом одной женщины нашли её маленьких дочерей, которые погибли не от пуль, а задохнулись под землёй.
Большинство из уничтоженных деревень так никогда и не были восстановлены. Сейчас это поляны в лесу, на которых стоят одна или две хаты, построенные на пепелищах теми, кто пережил войну.
На месте сожжённых Шауличей в Волковысском районе создан мемориал, похожий на Хатынский. Где были деревени Бабино, Шкленск, Зиняки, Синий Камень, Полымя, Княжеводцы, стоят обелиски с красными звёздами и скульптуры «скорбящих матерей», православные и католические кресты. Сильное впечатление производят памятники, поставленные родственниками сразу после войны на тех местах, где в сараях сжигали сельчан. Это обычные бетонные надгробия с крестами, на которых перечислены пять-десять человек.
Выводы
Уничтожение / пацификация деревень в округе Белосток прошла три этапа:
- Уничтожение населенных пунктов в Беловежской пуще (1941 г.),
- Карательные акции направленные избирательно против участников сопротивления и членов их семей (1941 – 1942 гг.),
- Акции устрашения не избирательно против всех жителей населенного пункта, заподозренного в связи с партизанами или подпольем (1943 – 1944 гг.).
В округе Белосток, его белорусской части, фашистские оккупанты в полной мере успели развернуть всю мощь своей карательной системы, однако механизм её функционирования ещё предстоит исследовать.
