17 сентября 1939 года во многих местах Западной Беларуси внимание местных жителей было приковано к радиосообщению народного комиссара иностранных дел Советского Союза Вячеслава Молотова:
«…В Польше создалось положение, требующее со стороны Советского правительства особой заботы в отношении безопасности своего государства. Польша стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Советское правительство до последнего времени оставалось нейтральным. Но оно в силу указанных обстоятельств не может больше нейтрально относиться к создавшемуся положению.
От Советского правительства нельзя также требовать безразличного отношения к судьбе единокровных украинцев и белорусов, проживающих в Польше и раньше находившихся на положении бесправных наций, а теперь и вовсе брошенных на волю случая. Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу.
Ввиду всего этого правительство СССР вручило сегодня утром ноту польскому послу в Москве, в которой заявило, что Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии…».
Услышали по радио выступление Молотова и Георгий Шагун и Михал Севрук, активисты распущенной Коминтерном Коммунистической партии Западной Беларуси в местечке Скидель, расположенном недалеко от Гродно, где проживало около четырех тысяч человек.
18 сентября. Восстание
Весть быстро облетела местечко и уже вскоре в домах Хаима Шведского и Майсея Лайта начались собрания для выработки плана дальнейших действий. Пока шли споры, в центре Скиделя двое юношей успели отобрать карабин у одного из полицейских. Вокруг места происшествия собралась внушительная толпа. Послышались призывы к разоружению полиции. Как раз в это время в местечко вошли два десятка вооруженных крестьян из деревни Головачи во главе с членом КПЗБ Михалом Пиком, занявшие магистрат и арестовавшие бурмистра. На подмогу прибыли отряды крестьян из Глинян и Песчанки.
Скидельские активисты взяли под контроль полицию, электростанцию, телеграф и почту, наладили связь с соседними местечками Озеры и Лунно, власть в которых также перешла к бывшим участникам КПЗБ. Особенно важен был контроль над Лунно, где располагался мост через Неман, который повстанцы удерживали до подхода красноармейцев.
Следующим шагом стало создание ревкома в составе 9 человек: Михал Литвин (председатель), Фёдор Бубен, Иван Деленковский, Маисей Лайт, Александр Мозлевский, Илья Мышко, Борис Олех, Пётр Терешка, Георгий Шегун. Над магистратом, где проходило собрание вместо спущенного польского был поднят советский красный флаг. Представители ревкома выступили перед собравшимися жителями местечка, провозгласив переход власти и призвав к созданию вооруженных отрядов для организации порядка и недопущения самосуда и насилия. Мирный характер восстания в Скиделе отличал его от других мест, где также были созданы ревкомы. Например, в близлежащей деревне Обухово был создан ревком во главе с Владимиром Янученей, который расправился с местными осадниками. В Квасовке был убит князь Михал Красинский, а в окрестностях Большой Берестовицы жертвами стали около 50 польских чиновников и осадников. Волна «народного гнева» захлестнула всю Западную Беларусь, но в Скиделе повстанцы проводили лишь аресты, не позволяя совершать расправы. К тому же ни местная полиция, ни чиновники не стали сопротивляться арестам, после чего их направляли в здание кинотеатра «Аполло».
Не оказали сопротивление повстанцам ни князь Константин Четвертинский, ни 15 польских офицеров во главе с полковником Зыгмунтом Шафрановским, также оказавшиеся в «Аполло», ни один из польских военных отрядов, следовавших по дороге из Щучина в Гродно, при чем трое солдат добровольно присоединились к восстанию. Были арестованы и пятеро офицеров военной разведки во главе с майором Тадеушем Мюллером.
Повстанцы заняли железнодорожную станцию, где разоружили один из поездов с солдатами и полицейскими, следовавшими на запад. Блокпосты были установлены и на дорогах. Чудом удалось не попасться в руки скидельским повстанцам командующему Отдельной оперативной группой «Гродно» генералу Юзефу Ольшино-Вильчинскому, автомобиль которого проехал через местечко на полной скорости. После этого повстанцы приняли решение положить на дороге доски с гвоздями и возвести ряд баррикад. Ольшино-Вильчинский позднее, 22 сентября всё же был задержан. На этот раз красноармейцами, которые убили его вместе с адъютантом Мечиславом Стжемеским в деревне Новики неподалеку от Гродно.
Одновременно со скидельским восстанием, выступлениями в Лунно и Озерах, ревкомы появились в Вертелишках, Острино, Дубно… Бывшие активисты КПЗБ из деревни Хвойняны во главе с Федором Чеботом заняли завод около деревни Лавна и разоружили охранявших его полицейских, а захваченное оружие раздали крестьянам из Лавны и Хортицы. В итоге отряд Чебота вырос с 8 до 25 человек. Арестованных полицейских перевели в Скидель.
Но не все акции по разоружению польских военных прошли гладко. Так, один из остановленных недалеко от шляхетской околицы Сикорица скидельцами отрядов польского войска вступил в перестрелку с группой скидельцев во главе с Ильей Мышко. Но дело в пользу повстанцев решил находившийся у них пулемет, установленный на пожарный грузовик. В результате погибли один повстанец (Андрей Кузьмицкий) и несколько польских офицеров. Солдаты сдались и, будучи разоруженными, отпущены.
Скидельские повстанцы 18 сентября не только взяли местечко под свой контроль, но и провели ряд успешных операций по разоружению солдат, ожидая скорого прибытия Красной Армии. Однако советские войска, занявшие 19 сентября Мосты, где до их подхода местные активисты КПЗБ удерживали железнодорожный мост, неожиданно остановились. Причина тому – недостаток топлива. Только благодаря вмешательству заместителя комиссара обороны СССР маршала С. Буденного срочно удалось организовать подвоз топлива из Столбцов, для чего использовались и транспортные самолеты. Но задержка наступления Красной Армии фактически предрешила судьбу скидельского восстания. 19 сентября из Гродно в Скидель направился карательный отряд во главе с капитаном Пилецким.
19 сентября. Карательная операция
Вести о восстании в Скиделе начали поступать в Гродно еще 18 сентября, благодаря бежавшим в город полицейским Михалу Родевичу и Войцеховскому, а также сообщению подхоружего Францишка Гриневича, гостившего в это время у родных, живших недалеко от местечка. Именно Гриневич сумел убедить полковника Бронислава Адамовича, коменданта обороны Гродно, организовать экспедицию в Скидель. Но поскольку в тот день в самом Гродно было неспокойно из-за вспыхнувшего восстание в тюрьме, где содержались политзаключенные, отряд во главе с капитаном Пилецким смогли отправить лишь на следующий день – 19 сентября. В его состав вошли полицейские, солдаты и добровольцы из гимназистов-харцеров. Всего около сотни человек на грузовиках в середине дня двинулись к местечку. По дороге к ним присоединялись осадники, полицейские, члены польских патриотических организаций и группа из 15 лесничих во главе с Владиславом Новаком, успевших до того избить двух крестьян. В деревне Котра, что в 5 км от Скиделя, к группе во главе с капитаном Пилецким присоединился солтыс Ян Гамулецкий. Именно он был направлен, чтобы сообщить ревкому об ультиматуме: повстанцы должны сложить оружие, в противном случае их ожидает казнь. Скидельцы решили сражаться, несмотря на то, что Гамулецкий попытался запугать их «5 тысячами солдат», расположившихся в Котре. Но повстанцы переоценили собственные силы и возможности.
Николай Иванович Деленковский, имевший на тот момент 8 лет, чьи отец и дядя выступили против польской власти, вспоминал: «Наша хата была самой крайней с запада. Мы увидели несколько грузовиков, остановившихся за Омшаром – небольшим озерцом, за километр от нас. Было хорошо видно, как солдаты быстро попрыгали и побежали по полю вправо, растянувшись в цепь».
Один из повстанческих постов, находящихся у дороги, встретил противника пулеметным огнем, но вскоре, видимо из-за того, что израсходовал боекомплект, отступил к лесному массиву, называемому Бор. Группа Пилецкого начала стрелять в направлении местечка и войдя в него, подожгла несколько домов, не позволяя их тушить. Всего в итоге выгорело 19 домов.
Скидельские повстанцы, большинство из которых не имело никакого военного опыта, так и не смогли организовать оборону. Часть из них отступила в лес, часть укрылась в домах. Начался их поиск, в чем карателям помогали местные полицейские, которых выпустили из кинотеатра «Аполло» и активисты организации «Strzelec». Особое рвение проявлял инструктор этой организации Виктор Белокоз, благодаря которому был арестован повстанец Григорович, которого повели на расстрел, но он чудом сумел сбежать.
Краевед Илья Борисов, которому на тот момент было 14 лет вспоминал: «Отца, мать, меня, брата Володю и сестру Маню поставили в ряд перед ручным пулеметом, дали поверх голов очередь выстрелов, чтобы запугать. Затем внимательно провели обыск в поисках брата Николая, принимавшего участие в восстании. Никого больше не найдя, вывели отца с шеренги и стали сбивать прикладами, пытая, где прячется сын-коммунист…». Заступничество 16-летней дочери спасло отца. Каратели пообещали вернуться, но этого уже не случилось: в местечко вошли советские войска. В дальнейшем Илья Борисов занимался сбором воспоминаний участников восстания, которые сегодня хранятся в Государственном архиве Гродненской области (ф. 239). Его брат Николай в лесу был настигнут двумя карателями и тяжело ранен в руку, но все же сумел сбежать. В отличие от 26-летнего Владимира Мышко, укрывавшегося в доме у одного из скидельцев. Мышко был заколот штыками, а над его телом надругались, как и над телом Лазаря Почимка, которому отрезали уши, выкололи глаза и вырезали на спине звезду.
Осквернению подверглось и тело повстанца Муни Котока. Согласно рапорту заместителя прокурора БССР Гинцбурга от 14 июня 1940 года «при зверской расправе с партизаном КОТОК (вырвали язык, выкололи глаза и рубили по частям) каратели под угрозой смерти заставили жену последнего быть очевидцем этой расправы. Около 200 человек было положено карателями лицом вниз на землю, причем лежавших заставляли ее целовать заявляя: «целуйте жиды, коммунисты польскую землю она никогда не будет вашей». Били оружием по голове и топтали ногами. Дома в которых проживал восставшие каратели обливали керосином и поджигали, также бросая в направлении окон и дверей гранаты».
Участник восстания Гирша Лазовик вспоминал, как его вместе с другими повстанцами, прятавшихся в подвале дома богатого еврея Елина, выдал местный татарин Роман Милькоманович: «Находившихся в подвале белорусов и евреев каратели зверски избивали (в том числе и меня), а затем вывели на площадь и положили на землю вниз лицом. В таком положении мы пролежали несколько часов. После этого нас направили в арестное помещение, где также избивали. Туда же доставили партизана Почимка Лазаря, которого вскорости вывели и зверски растерзали, все остальные арестованные избежали смерти в связи с тем, что в Скидель вступили части Красной Армии и каратели бежали».
Арестованных участников восстания и их сторонников общим количеством около ста человек под конвоем направили в деревню Котра, чтобы затем перевести в Гродно. Но по дороге появился советский самолет и начал низко летать над колонной, вынудив конвоиров разбежаться.
Число убитых 19 сентября во время подавления скидельского восстания до сегодняшнего дня остается неизвестным. Его участник Георгий Шегун называл цифру в 18 убитых, в то время как в судебных материалах над карателями говорилось сначала о 29, затем о 31 убитом. Среди них – Р. Барановский, Яков Барушак, Семен Гоженя, Муня Коток, Андрей Кузьмицкий, Лойша, М. Малиновский, Владимир Мышко, Яков Пелец, Лазарь Почимок, Иван Правко, Василь Соколинский, Петр Терешка, К. Тулинский, А. Фурман. Согласно литературоведу Владимиру Колеснику, среди убитых был и его родной дядька, освободившийся из гродненской тюрьмы и возвращавшийся домой, но присоединившийся к скидельским повстанцам.
Однако на этом злоключения скидельцев не закончились. Около часа ночи на 20 сентября в местечко вошли польские регулярные войска во главе с ротмистром Рышардом Вишеватым.
20 сентября. Бой за Скидель
По дороге отряд Вишеватого, состоявший из 4 эскадронов кавалерии, дивизиона конной артиллерии и обоза из 880 подвод был атакован в Дубно, которое было сожжено. Польские войска собирались выйти через Скидель на дорогу, ведущую в Гродно, но, заняв местечко и узнав о том, что Красная Армия уже в Мостах и Волковыске, получили приказ от коменданта обороны Гродно Адамовича удерживать Скидель.
С 7 часов утра в местечке начали слышаться одиночные выстрелы. Это местные повстанцы отстреливали польских солдат, в связи с чем Вишеватый приказал расстреливать любого, у кого обнаружат оружие. Пока происходил поиск повстанцев, в 10 часов на дороге со стороны Щучина показались 14 танков моторизованной группы во главе с комбригом Розановым из 16-го стрелкового корпуса. Поляки заблаговременно сожгли мост через Скиделянку, из-за чего танки могли войти в местечко лишь по шоссе. Из-за отсутствия пехоты, советские танки становились легкой мишенью: их забрасывали гранатами, вынуждая к отступлению. Один танк и один бронеавтомобиль были подбиты.
На помощь группе Розанова выступили скидельские повстанцы, укрывавшиеся в лесах. Благодаря им советские войска смогли сориентироваться на местности и использовать наиболее благоприятные варианты развития наступления, в том числе переправив через реку группу танков Т-38. Скорее всего именно это и явилось переломным моментом сражения, продолжавшегося согласно польским источникам – 8 часов, согласно советским – 3 часа. В любом случае, польский отряд, отступивший к Гродно, понес существенные потери, сохранив лишь 18 человек. Сам Вишеватый говорил о 45 убитых, в том числе 4 офицерах. В дальнейшем отступившая из Скиделя группа участвовала в обороне Гродно. Рышард Вишеватый добрался до литовской границы, был интернирован, сумел бежать во Францию и переправиться в Англию. Умер в Лондоне 2 сентября 1971 года.
Комбриг Розанов отметил 26 повстанцев во главе с Иваном Шмуйло из д. Песчанка, принимавших 20 сентября участие в боях за Скидель. Они стали костяком народной милиции, охранявшей порядок в местечке с правом ношения оружия.
Весь следующий день в направлении Гродно через Скидель шли советские войска, встречаемые цветами и красными знамёнами. А 22 сентября на центральной площади местечка в братской могиле захоронили тела повстанцев, погибших во время карательной операции 19 сентября 1939 года. После Великой Отечественной войны их останки перезахоронили в старом парке па окраине Скиделя в братской могиле советских солдат, погибших в годы войны. Исключение сделали для Владимира Мышко из Кошубинцов, которого родные захоронили на кладбище около деревни Гущицы. Здесь же был поставлен памятник с надписью «Уладзiмiру Анрэевiчу Мышко, загiнуўшаму ад рук польскiх белабандытаў у г. Скiдзелi 19 верасня 1939 года, у дзень вызвалення Беларусi Чырвонай Армiяй». В годы Великой Отечественной этот памятник местные жители спрятали и вернули на место после освобождения Беларуси от немецко-фашистской оккупации.
Трагически сложилась судьба руководителя скидельского ревкома Михаила Литвина (1914 г.р.), родившегося в бедной крестьянской семье в д. Глиняны. За революционную деятельность он был исключен из Виленской белорусской гимназии, после чего присоединился к КПЗБ, несколько раз арестовывался польской полицией. После воссоединения Западной Беларуси с БССР стал директором скидельской школы, а затем отправлен на работу в обком ЛКСМБ в Белостоке. Однажды на улице города он встретил бывшего полицеского коменданта Скиделя Сломчинского, о чем сообщил в НКВД. В ответ услышал, что это «лучший тайный агент». Именно благодаря доносу Сломчинского Михаил Литвин и был расстрелян немцами в первые дни войны в июне 1941 года.
Еще один лидер восстания Георгий Шагун был делегатом на Народном Собрании Западной Беларуси и возглавил Скидельский поселковый совет. Многие из его соратников по борьбе приняли активное участие в подполье и партизанских отрядах в годы Великой Отечественной войны. Среди них погибшие в концлагере Штутгоф Александр Мазолевский и Иван Деленковский. К сожалению, в книге «Скидель 1939. Три дня свободы» (2019) писатель Вячеслав Бондаренко, видимо, не ознакомившийся должным образом с трудами белорусских историков о восстании, ошибочно говорит об однофамильце и земляке повстанца Ивана Деленковского, умершем после тяжелого ранения в Самаре.
Суд
В 1940 году состоялся суд над участниками подавления восстания, чьи имена известны благодаря рапорту заместителя прокурора БССР Гинцбурга. Среди них – работник почты Константин Литевский (1899 г.р.), бежавший в местечко Каменка и сообщивший о восстании находящемуся там отряду польского войска; полицейский Михал Радзевич (1888 г.р.), после сообщения которого в Гродно был организован карательный отряд, в котором он также принял участие. Под суд попал и руководивший отрядом из 15 лесничих, участвовавших в карательной экспедиции, Владислав Новак (1870 г.) и солтыс деревни Котра Ян Гамулецкий (1906 г.), который во время подавления восстания находился при станковом пулемете, успев до того в качестве переговорщика провести разведку в Скиделе. Еще один Гамулецкий, Станислав (1885 г.р.) находился на мосту через Скиделянку, и отстреливал повстанцев, пытавшихся отступить из местечка.
Инструктор местного отделения организации «Strzelec» Виктор Белокоз (1920 г.р.) запомнился тем, что забрасывал гранатами дома скидельцев, обвиненных в участии в восстании. Комендант скидельской полиции Ян Путиловский (1883 г.р.) приказал арестовать жителя местечка Эпштейна и призывал расстреливать повстанцев. Помогал в расправах и житель местечка Стефан Милькоманович (1903 г.р.), издевавшийся над телом убитого Владимира Мышко.
Среди карателей были и бывшие офицеры царской армии. Так, Казимир Цыдик (1884 г.р.), работавший секвестратором, обстрелял дом повстанца Яскевича, в результате чего погиб тесть Яскевича Михал Труш. Тимофей Ободовский (1894 г.р.), сражавшийся во время гражданской войны в России в рядах армии Врангеля, участвовал в пытках повстанцев, одного из которых попытался убить деревянным колом.
На скамью подсудимых попал и водитель Иван Павловский (1897 г.р.), который перевозил польских солдат и отказался остановить грузовик на блокпосту при въезде в Скидель. На полном ходу он сбил на смерть одного из пешеходов, в то время как солдаты, находившиеся в кузове, обстреляли повстанцев. Павловский с другими карателями вернулся в местечко и участвовал в расправах. Местным жителям он запомнился тем, что кричал: «Все евреи – коммунисты и их нужно уничтожить».
За выдачу мест проживания и их семей были осуждены комендантша женского отделения организации «Strzelec» Янина Стахурска-Цыдикова (1921 г.р.), дочь полицейского Чеслава Путиловская (1919 г.р.), супруга лесничего Сабина Новак (1888 г.р.) и татарин Роман Милькоманович (1912 г.р.).
Согласно приговору суда В. Белокоз, И. Гамулецкий, С. Гамулецкий, Р. Милькомонович, С. Милькомонович, С. Новик, Т. Обадовский, И. Повловский, М. Радзевич, Я. Стахурска-Цыдиковая, К. Цыдик были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества. Еще три человека – К. Летовский, Ч. Путиловская, Я. Путиловский были осуждены на 10 лет лишения свободы.
Историк Сергей Токть, главный специалист по скидельскому восстанию, замечает, что события в Скиделе в сентябре 1939 года не были чем-то экстраординарным. Здесь происходило примерно то же самое, что и во множестве других местностей, населенных православными белорусами. «Широкую известность скидельской истории предал тот факт, что сюда с Гродно был направлен военный отряд для подавления антипольских выступлений, а затем за местечко велся бой между регулярными частями польской и советской армий с участием местных повстанцев. А после еще происходил судебный процесс, на котором судили тех представителей местной польской администрации и активистов польских патриотических организаций, кто участвовал в подавлении восстания».
Писатель Николай Делянковский, сын Ивана Делянковского, был убежден, что повстанцы сложили голову “за белорусскую идею, за белорусскую свободу”.
