(печатается по «Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований» №2, 2020 г.)
Согласно уставу, СМД стремился к объединению всех сельских молодежных организаций на благо деревни и государства. Своей целью он называл интеллектуальное, этическое, общественное, физическое и профессиональное воспитание человека, а также подготовку его к творческому и организационному участию в жизни деревни, нации и государства. Средства достижения этой цели были такими же, как и в случае ранее существовавших «санационных» союзов сельской молодежи.
«Идейно-воспитательная декларация» СМД заявляла, что воспитательным идеалом союза является «тип работника-бойца, отличающегося сильным характером, способностью к упорной и творческой работе, чувством достоинства, безусловной честностью в общественной и частной жизни, глубоким чувством социальной справедливости, а также патриотической готовностью к жертвенности ради общего блага». Помимо прочего, в декларации затрагивался и вопрос межнациональных отношений, достаточно острый для окраин польского государства. СМД возлагал на себя обязанность «распространения крестьянской культуры, опирающейся на отечественные элементы западной цивилизации». При этом в отношении славянских меньшинств предполагалось «углубление братства, опирающегося на патриотическую крестьянскую идеологию, проистекающую из чувства государственной общности и реализации общих и великих целей Речи Посполитой». Евреи же объявлялись чуждым для польской нации элементом, и именно они должны были учитываться при составлении эмиграционного плана для решения проблемы «избытка населения». Фактически данная фразеология должна была замаскировать полонизаторские и антисемитские тенденции, которые во второй половине 1930-х гг. становились все более заметными в идеологии «санационного» режима и связанных с ним общественных организаций. Данные тенденции находили отражение не только в декларациях центральных органов СМД, но и в заявлениях его местных структур. Так, например, съезд поветового отделения СМД в Новогрудке в ноябре 1936 г. в целях облегчения доступа сельской молодежи к среднему и высшему образованию потребовал «ограничения для еврейского населения количества мест в государственных средних и высших школах в соответствии с процентной нормой».
Достаточно сложно оценить общий численный состав ССМ «Сев» и СМД. В первую очередь этому препятствует то, что многие их низовые структуры существовали только формально. Как сообщают архивные материалы, кружки союза «существуют только на бумаге… Они создаются чаще всего под влиянием войтов и комендантов полицейских участков для их собственной карьеры». В документах ЦК западно-белорусского комсомола за 1933 г. отмечалось следующее: «В отличие от “Стрельца” Союз сельской молодежи не представляет собой такой дисциплинированной организации. Тут не только текучесть кадров в ряде кружков, но и замирание, и повторное оживление целых кружков, и даже кружков в целых местностях».
Летом 1936 г. на очередном съезде Виленского СМД многие делегаты отмечали, что «согласно отчетам работа продвигается вперед, а фактически она не идет, и кружки ликвидируются», «кружки появляются, но сразу же замирают».
Отмечались и случаи, когда «одно лицо является и председателем, и казначеем, и секретарем». Таким образом, признавалось, что работа союза носит формальный характер. В Новогрудском воеводстве в середине 1930-х гг. из 500 официально существовавших кружков СМД реально работало только 328. По настоянию руководства воеводского отделения союза власти ликвидировали кружки, которые не проявляли активной деятельности.
Тем не менее ССМ «Сев» — СМД значительно наращивал свою численность, по крайней мере на бумаге. Так, если его полесское отделение в 1930 г. насчитывало 132 кружка, то в 1934 г. их было уже 24362. На территории Виленского воеводства в том же 1934 г. насчитывалось 275 кружков ССМ «Сев».
Новогрудская и Белостокская организации сельской молодежи на момент создания СМД объединяли 18 тыс. человек. По подсчетам польской историографии, общая численность членов СМД на всей территории 2-й РП в 1938 г. достигла 170 000 человек. На этот момент в Виленском воеводстве было зарегистрировано 412 кружков (11 830 членов), в Новогрудском воеводстве — 436 (12 980 членов), в Полесском — 360 (11 465 членов).
Что касается основных направлений деятельности кружков сельской молодежи, то важнейшим из них стало проведение конкурсной акции в рамках так называемой Сельскохозяйственной подготовки (СП). Как и во всей Польше, в Западной Беларуси данная акция при активном участии проправительственных союзов сельской молодежи развернулась в конце 1920-х гг. На территории Полесского воеводства первые конкурсы были проведены в трех поветах в 1928 г. Их успешно завершили 74 коллектива (370 участников). Основную массу конкурсантов составляли члены местного ССМ. В следующем году к акции подключились остальные территории Западной Беларуси. В Виленском воеводстве в 1929 г. СП участвовали 180 коллективов (1007 участников). Из них 56 коллективов (306 участников) выставил Виленский ССМ68. В Новогрудском воеводстве, по данным официальной прессы, в том же году работало 120 коллективов СП при 45 кружках местного Союза сельской молодежи. В дальнейшем, несмотря на последствия экономического кризиса, конкурсная акция продолжилась. В 1933 г. в Виленском воеводстве ССМ организовал 142 коллектива СП (979 участников), в Полесском воеводстве действовало 219 коллективов (1351 участник), в Новогрудском воеводстве — 109 коллективов (759 участников).
В 1937 г. конкурсную акцию СП в Полесском воеводстве успешно завершили 405 коллективов (2031 участник, в основном члены СМД). В том же году в Новогрудском СМД было 203 коллектива (1296 участников), в Виленском СМД — 175 коллективов (1095 участников).
Однако необходимо признать, что при всех своих успехах конкурсная акция Сельскохозяйственной подготовки, проводившаяся проправительственными организациями сельской молодежи, не могла решить проблем западнобелорусской деревни и кардинально изменить в лучшую сторону положение молодых крестьян. Важным направлением официальной молодежной политики польских властей была военная подготовка (ВП) молодого поколения. Начиная с 1931 г. только три проправительственные организации — ССМ «Сев», Стрелецкий союз и Союз польского харцерства — получали государственное финансирование для проведения акции ВП. Хотя данная деятельность так и не стала основной для ССМ «Сев» — СМД, на протяжении всего межвоенного периода ведущую роль в этой сфере играл военизированный Стрелецкий союз «Стрелец».
Более заметной являлась активность проправительственных союзов сельской молодежи в культурно-просветительской сфере и организации досуга.
Эта работа велась в светлицах (клубах). Именно там, чаще всего под руководством работников системы образования, создавались разного рода театральные и хоровые коллективы, библиотеки. Известно, что в первой половине 1930-х гг. кружки Полесского воеводского ССМ «Сев» имели 85 библиотек, 132 самодеятельных театра и 45 хоровых коллективов. В это же время на территории Виленского и Новогрудского воеводств при местных ССМ действовали 337 театральных коллективов, еще 12 «народных театров» имел СНМ.
Также в этих двух воеводствах было создано 103 хора внешкольной молодежи, по преимуществу из числа членов проправительственных организаций.
Поддержка со стороны властей позволяла официальным молодежным союзам вести культурно-просветительскую деятельность при помощи самых современных на тот момент средств. Например, при ССМ Новогрудской земли существовал объездной культурно-просветительский кинотеатр. Официальная пресса сообщала, что за период с 7 декабря 1933 г. по 16 февраля 1934 г. его киносеансы посетили более 1500 человек.
Однако в силу объективных причин кино являлось достаточно «экзотическим» для западнобелорусской деревни. Поэтому главный упор делался именно на развитие художественной самодеятельности. С целью привлечения белорусской молодежи театральные кружки вместе с польскими пьесами ставили и произведения белорусских авторов. Но это было достаточно редким явлением, которое польские власти считали нелояльным. В отчете отдела общественной безопасности Полесского воеводского правления в связи с деятельностью ССМ «Сев» отмечалось: «В конце 1928 г., когда отдельные кружки еще находились в стадии организации, среди молодежи, которая тянулась к этим кружкам, можно было заметить тенденции к проведению любительских спектаклей преимущественно только на украинском или белорусском языках, сейчас это направление целиком изменилось, и вся молодежь, принадлежащая к кружкам сельской молодежи, во главе со своим руководством является полностью лояльной и хорошо настроенной по отношению к польскому государству».
Своеобразными смотрами достижений художественной самодеятельности являлись проводившиеся на территории Виленского школьного округа при активном участии самодеятельных коллективов местных ССМ «Весенние праздники молодежи». Культурно-артистическая часть их программы включала пение, инсценировки, народные танцы. Характерно, что инструкция руководства школьного округа относительно песенного репертуара на данных праздниках предусматривала исполнение 10 песен, лишь одна из которых была белорусской народной. Остальными были: национальный гимн, песни, посвященные Ю. Пилсудскому, и солдатские песни.
Еще одной формой культурно-просветительской работы проправительственных союзов сельской молодежи стали «конкурсы хорошего чтения».
Первые такие конкурсы были проведены в Волынском воеводстве зимой 1929/30 г. Затем эта форма самообразовательной работы начала распространяться по всей 2-й РП, в том числе и на территории Западной Беларуси. Согласно официальным данным, в 1933/34 учебном году во всей Польше конкурсную работу начали 444 коллектива (2490 участников), а завершили — 270 (1394 участника). На территории Брестского школьного округа конкурсы проводились на территории шести поветов. Здесь под руководством окружных школьных властей при местных отделениях ССМ и Стрелецкого союза к конкурсной работе приступили 119 коллективов (820 участников).
Успешно завершили эту работу 76 коллективов (532 участника). Лидером же являлся Лунинецкий повет, где все 32 конкурсных коллектива успешно завершили конкурсную акцию. На территории Виленского школьного округа конкурс проводился лишь в Лидском повете местным Союзом сельской молодежи при взаимодействии со школьным инспекторатом. Из шести заявленных коллективов (45 участников) смогли закончить конкурсную работу только три (17 участников). Впрочем, уже в следующем, 1934/35 учебном году на территории Виленского школьного округа конкурсная акция охватила 20 поветов. Ее успешно завершили 193 коллектива (873 участника).
В Полесском воеводстве только один местный Союз сельской молодежи организовал в этот период около 50 конкурсных коллективов. Для сравнения, по всей Польше действовало 1233 коллектива (6288 участников).
Акция «конкурсов хорошего чтения» продолжила развиваться и во второй половине 1930-х гг. В 1936/37 учебном году работу успешно завершили 1346 коллективов (8740 человек). В Новогрудском воеводстве до завершающего этапа конкурса дошли 150 коллективов (859 участников), в Полесском воеводстве — 79 коллективов (627 участников), в Виленском воеводстве — 138 коллективов (1053 участника). При этом следует отметить, что Виленское воеводство являлось лидером по числу конкурсантов. Тем не менее эффективность «конкурсов хорошего чтения» была низкой. Главной причиной этого было катастрофическое состояние системы образования, не позволявшее решить проблему неграмотности. Образовательный уровень участников конкурсов оставлял желать лучшего. Даже официальные источники признавали, что конкурсантам трудно выразить на письме «чувства, вызванные чтением».
В целом же культурная деятельность проправительственных союзов сельской молодежи носила ярко выраженный полонизаторский характер. Очень часто она использовалась польскими властями и для ликвидации белорусских национально-просветительских организаций, таких как Товарищество белорусской школы (ТБШ). В одном из отчетов о жизни национальных меньшинств 2-й РП (конец 1929 г.), подготовленном Министерством внутренних дел, отмечалось: «Заслуживает внимания то, что население в Виленском и Новогрудском воеводствах в большинстве случаев полностью безразлично относится к деятелям ТБШ и акции, которую они проводят. Это находится в определенной связи с возрастающим влиянием Союза сельской молодежи, особенно на территории Столбцовского и Несвижского поветов, где подтверждаются случаи самостоятельного роспуска кружков ТБШ при одновременном переходе их членов в Союз сельской молодежи». Белостокская окружная управа ТБШ сообщала, что в мае 1932 г. в Городке поветовый староста и представитель отдела общественной безопасности заставляли членов местного кружка товарищества сотрудничать с кружком ССМ «Сев». Драматическая секция кружка ТБШ должна была перейти под руководство польских учителей.
В случае отказа от сотрудничества представители польских властей угрожали ликвидировать белорусскую организацию. В отчетах Белостокского воеводы за 1933 г. положительно оценивалась акция СНМ в местах проживания белорусского населения «с целью формирования мышления этого населения в сфере государственной ассимиляции». Отмечалось, что в поветах с белорусским населением отделения СНМ ориентированы на позитивную ассимиляционную работу среди белорусов.
С другой стороны, польские власти столкнулись с процессом радикализации, происходившим внутри проправительственных союзов сельской молодежи на территории Западной Беларуси. Отчеты местной администрации во второй половине 1930-х гг. сообщали о достаточно напряженной обстановке внутри кружков СМД на Полесье: о стремлении молодежи избавиться от контроля польских учителей, о выборах в правление кружков «неблагонадежных личностей», о неодобрительном отношении к польскому государству. В январе 1939 г. в Новогрудке прошел суд над 17 коммунистами. Как свидетельствовала пресса, около трети из них были членами СМД.
При этом комсомол Западной Беларуси (КСМЗБ) активно противостоял проведению молодежной политики польских властей. Именно в этом контексте следует рассматривать его взаимоотношения с проправительственным молодежным движением, которое рассматривалось как «фашистское». На протяжении межвоенного периода эти взаимоотношения развивались достаточно сложно. Отчет польского Министерства внутренних дел (вторая половина 1929 г.) отмечал, что одной из главных задач ЦК комсомола пропагандирует проведение работы по разложению враждебных ему молодежных организаций, в том числе и Союза сельской молодежи, и привлечению их членов в свои легальные организации и комсомол. Руководствуясь такими директивами, комсомольцы стремились ослабить влияние «фашистских» организаций путем агитации, бойкота и даже террора.
Ситуация несколько изменилась после VII Конгресса Коминтерна (июнь — июль 1935 г.), когда коммунисты взяли курс на создание единого народного антифашистского фронта. Задачи комсомола в этих условиях уточнил VI Конгресс Коммунистического интернационала молодежи (КИМ) (сентябрь — октябрь 1935 г.). Выступая на нем, первый секретарь КСМЗБ Н. Масловский подверг критике сектантство западнобелорусских комсомольцев. Одновременно он обратил особое внимание на ССМ «Сев» — СМД как наиболее массовую организацию сельской молодежи в регионе, которую необходимо превратить в организацию белорусской крестьянской молодежи. Это в целом соответствовало решениям Конгресса КИМ, предусматривавшим переход к легальной и полулегальной деятельности в рамках легальных союзов.
Следует также отметить, что и резолюции II съезда компартии Западной Беларуси (май 1935 г.) указывали, что партия стремится привлечь в антифашистский народный фронт массы, втянутые в «фашистские» организации. Особо подчеркивалось, что в первую очередь это касается молодежных организаций. Однако создать полноценный единый фронт молодого поколения не получилось. Главной причиной неудачи стал роспуск Коммунистической партии Польши (КПП), а вместе с ней и западнобелорусских компартии и комсомола в 1938 г., когда все коммунистическое движение было обвинено в сотрудничестве с польской контрразведкой (дефензивой).
Таким образом, проправительственное движение сельской молодежи являлось заметным явлением общественно-политической жизни Западной Беларуси в межвоенный период. Его возникновение относится еще к периоду польско-советской войны, а к началу 1930-х гг. в регионе, благодаря активной поддержке польских государственных структур, действовали многочисленные филиалы общегосударственных и автономных союзов сельской молодежи. Все они разделяли идейные постулаты «санационной» идеологии и стремились привлечь местное молодое поколение на сторону польского оккупационного режима.
Но конкуренция между ними снижала эффективность реализации официальной молодежной политики. Поэтому центральные и местные власти взяли курс на унификацию проправительственного молодежного движения. Результатом этого стало создание Союза молодой деревни, который к концу 1930-х гг. превратился в одну из самых массовых и влиятельных организаций тогдашнего польского государства. СМД вел активную работу по ряду направлений. Наиболее заметных успехов он добился в сфере сельскохозяйственной подготовки и культурно-просветительской деятельности. Однако все эти успехи в силу ряда объективных причин не могли кардинально изменить положение западнобелорусской молодежи. Кроме того, очень часто СМД выступал в качестве орудия полонизации местного молодого поколения, что, в свою очередь, вызывало сопротивление со стороны противников «санации».
