Новые направления и перспективы исследования
Одной из самых малоизученных страниц истории Великой Отечественной войны на территории Беларуси является деятельность немецких разведывательно-диверсионных и шпионских школ (курсов). При всей своей кажущейся незначительности (что мы знаем о них, кроме 3-4 старых и новых художественных фильмов?), в реальности, это был огромный конвейер, который без остановки работал в течение всей оккупации. Результаты его деятельности имели важнейшее значение для немецких военных властей, а для РККА, советского тыла и партизанских формирований несли немалую угрозу.
Общие особенности изучения темы
Главными особенностями изучения данной темы советскими, отечественными и зарубежными историками на протяжении всего послевоенного являются следующие моменты:
- сама деятельность немецких спецшкол до настоящего времени не являлась самостоятельным объектом исследования,
- изучение темы осуществлялось в контексте противостояния немецких и советских спецслужб, либо как отдельные, частные сюжеты разведывательной и контрразведывательной работы партизан.
- недостаточное привлечение архивных документов.
На пункте 3 остановимся поподробнее.
В советский период практически вся информация о работе немецких разведывательно-диверсионных школ и курсов была засекречена. Как следствие этого, количество архивных источников, введённых в научный оборот, было совершенно недостаточно для серьёзной научной разработки темы.
И только со второй половины 1990-х гг. началась публикация сборников документов, которые и составили источниковую базу по теме. Отметим, что в научный оборот вводились документы, связанные, в основном, с деятельностью советских органов государственной безопасности. За рамками исследований оставались документы партизанских формирований и их руководящих органов (Центрального и Белорусского штабов партизанского движения — ЦШПД, БШПД). Такой подход до неузнаваемости искажал общую картину: ведь одной из главных особенностей деятельности немецких разведывательно-диверсионных школ на территории Беларуси была как раз подготовка агентуры для борьбы с партизанским движением. Ведь именно на такую деятельность и было ориентировано большинство немецких спецшкол.
Но, даже после опубликования ранее засекреченных документов, тема деятельности немецких секретных разведывательно-диверсионных школ на территории БССР не получила широкой известности. В настоящее время можно говорить о том, что специальные исследования проведены лишь в отношении отдельных школ в Борисове, Гомеле, Минске и Могилеве. История деятельности остальных учебных заведений представлена в исследованиях лишь эпизодическими упоминаниями.
Идентификация школ (курсов) и терминологический аппарат
Одной из важнейших задач для исследователей при изучении данной темы является правильное и корректное использование понятийного аппарата применительно к учебным заведениям.
Здесь необходимо отметить, что немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы не носили название «Борисовская», «Минская» или «Слуцкая». В данном случае мы имеем некий адаптированный (условный) вариант названия, которым, «привязывая» школу или курсы к конкретному населенному пункту дислокации, пользовались партизанская разведка и спецслужбы обеих сторон.
На практике немецкие разведывательные органы тщательно легендировали и скрывали деятельность своих школ. Так, «Тростенецкая школа гестапо» на самом деле именовалась «Школа службы безопасности № 12». А школа в Гомеле на ул. Замковая, 85 «в целях конспирации… называлась гимназией». В Волковыске же школа по подготовке шпионов была создана «под видом авторемонтных мастерских».
Тем не менее, использование названия учебных заведений по месту их дислокации представляется корректным, так как идентифицировать школу по ее настоящему (официальному) наименованию часто не представляется возможным из-за использования немцами повышенным мер секретности. Например, только в отношении Минской школы, в немецких документах использовались следующие понятия: «школа разведчиков СД», «спецшкола», «разведывательная школа», «разведывательно-диверсионная школа», «школа гестапо», «школа шпионов», «школа шпионов-террористов». Очевидно, что при таком разнообразии наименований название «Минская школа» наиболее корректно и удобно.
Вообще, в случае невозможности установления точного (оригинального) названия школы для её обозначения в исследовании представляется целесообразным использовать кроме территориального ещё 2 критерия: подчиненность и функциональная направленность.
Критерий подчиненности предусматривает использование соответствующего термина по отношению к школе исходя из того, какая служба или организация создала данное учебное заведение или курировала его деятельность. Для данного критерия используются следующие понятия: «абвершкола», «школа службы безопасности СД», «школа тайной полевой полиции» (ГФП) и т.д.
Здесь отдельно следует рассмотреть такое понятие как «школа гестапо», которое наиболее часто встречается в архивных документах при характеристике учебных заведений. Поскольку на территории Беларуси органы гестапо не действовали (сотрудники этого ведомства могли служить в различных оккупационных структурах — С.К.), то использование этого определения является не совсем корректным. Это своего рода условное и адаптированное (унифицированное) понятие, которое использовали партизаны и чекистские спецгруппы для характеристики разведывательно-диверсионных школ.
Критерий определения по функциональной направленности более простой и точный. Исходя из специфики деятельности школы, можно выделить «разведывательные», «диверсионные» школы, а также школы смешанного типа — «разведывательно-диверсионные» (наиболее распространенный вид — С.К.). Представляется возможным в отдельных случаях использование и таких характеристик, как «школа шпионов», «спецшкола» (при указании специализации), «секретная школа спецслужб».
Наиболее же полное описание спецшколы можно дать, комбинируя все вышеозначенные критерии. Например: «Разведывательно-диверсионная школа абвера в г. Борисове (радиопозывной “Сатурн”)».
Но, к сожалению, дать такую подробную характеристику получается очень редко.
Общее количество разведывательно-диверсионных школ и курсов
Важнейшим аспектом изучения любой исторической темы является наличие базовых общеизвестных и общепринятых фактов и данных, в том числе и количественных, отталкиваясь от которых, исследователь получает возможность проведения дальнейшего более глубокого изучения проблемы.
В современной исторической науке (зарубежной и отечественной) количество выявленных секретных школ на территории Беларуси колеблется от 22 до 25-ти.
Так в исследовании К. Доморада указывается, что «всего разведка и контрразведка белорусских партизан совместно со спецгруппами и спецотрядами органов госбезопасности и армейской разведки и при помощи подпольщиков выявила 25 разведывательных и разведывательно-диверсионных школ… Наиболее крупные из них были выявлены в городах Минск, Борисов, Могилев, Гомель, Брест, Белосток, Бобруйск, Полоцк, Слуцк, Новогрудок, Волковыск, Калинковичи, Петриков, Лунинец…».
Рассмотрим это утверждение с учётом новых, рассекреченных в 90-е документов.
Источниковую базу оценки общего количества выявленных партизанами и РККА немецких школ составляет «Отчет о разведывательной работе» от 5 мая 1944 г. Во втором томе итогового «Отчета о разведработе Белорусских партизан» констатируется, что «партизанами было выявлено 25 школ. Из них наиболее крупные дислоцировались в Минске, Могилеве, Бобруйске, Гомеле, Борисове, Бресте, Белостоке, в районных центрах Петрикове, Марьиной Горке, Волковыске, Лиде, Слуцке. Кобрине, Лунинце…».
Среди немецких источников документов, в которых бы приводился перечень всех секретных школ, нет. Проверить правильно этой информации невозможно.
Однако, результаты работы с архивными документами, особенно с фондом БШПД, позволяют предложить новую методику подсчета общего количества разведывательно-диверсионных школ на оккупированной территории Беларуси. Применим её.
При подсчёте общего количества немецких разведывательно-диверсионных учебных подразделений, действовавших на территории БССР в период оккупации, необходимо учитывать ряд важных аспектов:
- Статус учебного заведения. При подсчете поставим знак равенства между понятием «школа» и «курсы». Статус обычно определялся исключительно тем, как он обозначен в архивном документе или тем, как его определяет разоблаченный агент. Кроме того, сложно говорить о каких-то критериях оценки различия между школами и курсами;
- Общее количество школ на территории БССР. Необходимо учитывать все школы и курсы, которые действовали на территории Беларуси в период оккупации. Также кроме постоянно действующих существовали «разовые» учебные заведения, которые после первого выпуска агентов прекращали свое существование (Лепель, Шумилино). Тем не менее, даже единичный выпуск агентов мог быть достаточно крупным (до 100 человек). Действовали в Борисове и курсы разведчиков, организованные ГФП. Они «работали около 3-х недель»;
- Наличие одновременно несколько спецслужб. Работой по организации и обеспечению функционирования секретных школ и курсов помимо абвера и гестапо активно занимались и другие спецслужбы Третьего Рейха: служба безопасности СД, тайная полевая полиция (ГФП), жандармерия, полевые и местные комендатуры. Отмечены случаи подготовки агентов и немецкой полевой жандармерией — военным полицейским органом, выполнявшим функции полиции порядка в зоне боевых действий и в ближнем армейском тылу. В выписке из донесения начальника штаба партизанского отряда «Штурм» от 28 июля 1943 г. указывалось, что «евреи, которые недавно уезжали из Радошкович, являются агентами гестапо. Их завербовала Радошковичская жандармерия…». Агентов для действий против белорусских партизан готовили также Коростеньская, Новгород-Волынская и Киевская жандармерии;
- Наличие сразу нескольких учебных заведений в одном населённом пункте. В крупных населенных пунктах практически всегда одновременно действовало несколько различных учебных заведений. В качестве примера можно привести деятельность немецких спецшкол в Минске. После детального изучения этой проблемы были выявлены данные о том, что в столице действовало, как минимум, пять школ немецких спецслужб. Аналогичную ситуацию можно наблюдать и в Борисове. Помимо широко известной абвершколы «Сатурн» в городе функционировала «Школа гестапо». Кроме того в период оккупации там же действовала так называемая «Школа специалистов» под руководством генерала Андрея Севостьянова. Школа работала под прикрытием «Организации Тодта» и готовила диверсантов узкого профиля. На курсах занималось 10—12 человек». В Волковыске схожая ситуация: кроме «мужской» школы «существует женская шпионская школа, в которой обучаются 15 девушек. Школа находится в женской гимназии»;
- Передислокация школ. Иногда учебные заведения могли менять место дислокации как внутри города, так и перемещаться в другой район или даже в другую область. С определенной долей уверенности говорить об идентификации школы по названию населённого пункта можно, если сведения о ней касаются периода до осени 1943 года. До этого времени заведения практически не меняли своё местонахождение, так как положение в тылу было достаточно спокойным. С осени 1943 г. на территорию Беларуси начинается массовая передислокация немецких разведывательных органов и школ из освобождаемых Красной армией районов РСФСР и Украины. Это нашло своё отражение в документах БШПД: «По имеющимся данным, из освобожденных Красной Армией районов и городов Орла, Брянска, Смоленска, Рославля, Клинцы и др. немцы передислоцировали школы гестапо на территорию Беларуси. Примите меры по установлению этих школ, их численный состав, кого выпускают, программу, каким сроком производят выпуск, куда забрасывают агентуру…»;
- Различная специализация школ. Некоторые школы, которые в архивных документах встречаются как «полицейские», «школы комсостава» кроме своих непосредственных функций, также выполняли работу по подготовке агентов. Например, Витебская «казачья школа по подготовке младшего комсостава» готовила агентов для разведки партизанских соединений.
Учитывать при подсчёте количества школ иные аспекты представляется избыточным.
Как мы уже упоминали выше, ранее учёные насчитывали 25 школ: Барановичи, Бобруйск, Борисов, Брест, Вилейка, Витебск, Волковыск, Гомель, Горки, Калинковичи, Кобрин, Лида, Лунинец, Марьина Горка, Минск, Могилев, Мозырь, Новогрудок, Петриков, Полоцк и Слуцк – всего 21 школа. Кроме того, в Любани, Семежево, Старых Дорогах и Уречье действовали аналогичные курсы.
Учитывая все вышеперечисленные аспекты при проработке имеющихся и вновь открытых для исследования архивных источников, мы можем к 25 школам, которые уже учтены исследователями ранее, добавить следующие учебные заведения:
- 4 школы в Минске,
- 3 — в Борисове,
- 1 — в Волковыске,
- с большой долей уверенности можно говорить об «автономности» школ в Белом Переезде (Петриковский район), Ганцевичах, Городке, Ельнице (Борисовский район), Колдычево (Барановичский район), Копыле, Слониме, Столбцах, Лепеле, Орше, Сенно, Шумилино).
Таким образом, нами было выявлено еще около 25 школ (по названию населенных пунктов). В настоящий момент из-за отсутствия необходимой информации идентифицировать некоторые из них как полностью «самостоятельные» пока не представляется возможным. Однако уже собранная информация позволяет говорить об определённой автономности их функционирования.
В результате по самым заниженным и осторожным подсчетам на территории Беларуси действовало 45—50 разведывательно-диверсионных школ и курсов, и эта цифра (при обнаружении доказательной базы на «спорные» школы) будет приближаться к отметке в 60 учебных заведений.
Использование женщин, детей и евреев
Данная тема представляется одной из малоизученных и одновременно перспективным для изучения. В условиях бескомпромиссного противостояния немецкие разведывательные органы и секретные спецслужбы использовали все средства для достижения результата. Моральные, идеологические и нравственные ценности отходили на второй план. Главная цель — достижение результата любой ценой.
В инструкции оперативным работникам Особых отделов партизанских формирований от 20 апреля 1943 г. указывалось: «…за последнее время немецкое гестапо усиленно засылает в партизанские отряды и зоны своих агентов под видом бежавших добровольцев, военнопленных, полицейских, женщин с грудными детьми, девушек и детей под разной инсценировкой, сбежавших с гестапо евреев и даже перешедших немцев. К этим лицам относитесь с недоверием».
Широкую известность получила история деятельности школы в немецком городке Гемфурте, где проходили обучение будущие дети-диверсанты, в том числе и из Беларуси. Но ведь и на оккупированной территории Беларуси были «свои Гемфурты». По подсчетам автора, оккупантами было организовано более десяти школ и курсов, где готовились дети-агенты: в Барановичах, Бобруйске, Борисове, Бресте, Городке, Куренце, Минске, Могилеве, Сенно, Слуцке, Орше и Шумилино.
Аналогичные учебные заведения были открыты и для подготовки агентов из числа женщин.
Установлены следующие места дислокации школ и курсов:
- Белый Переезд (Петриковский район) — смешанный состав обучающихся,
- Бобруйск — смешанный состав,
- Борисов — смешанный состав, Волковыск – женская школа,
- Ганцевичи — смешанный состав,
- Гомель — школа смешанного типа, но с преобладанием женского контингента,
- Куренец — смешанный состав,
- Лепель — женская школа,
- Марьина Горка — смешанный состав,
- Минск — возможно не одна, а несколько школ смешанного состава,
- Могилев — смешанный состав,
- Орша — смешанный состав,
- Сенно — курсы смешанного состава,
- Слоним — смешанный состав,
- Слуцк — смешанный состав, но с преобладанием женского контингента.
Совершенно парадоксальным на первый взгляд представляется и деятельность немецких спецслужб (в том числе тайной полевой полиции и СД) по использованию в разведывательно-диверсионной и шпионской работе лиц еврейской национальности. На сегодняшний день сложно говорить о масштабах подобной работы, но такая практика имела место.
В архивных документах нами обнаружено более 30 упоминаний о разоблачении агентов-евреев. Центром подготовки агентов из числа лиц еврейской национальности был Минск. Летом 1942 г. на территории концентрационного лагеря «Малый Тростенец» была открыта школа гестапо № 12. Контингент будущих агентов набирался на месте. Здесь же происходила первая проверка будущих агентов: их заставляли участвовать в избиениях и расстрелах узников. Тем самым будущих агентов «связывали кровью», что практически исключало возможность перехода на сторону противника.
В школе преподавали такие предметы как «а) военная топография, б) виды и способы диверсий, в) индивидуальный и массовый способ террора, г) разведка и контрразведка, д) тактика немецкой армии, е) выработка стойкости и твердости характера, ж) история развития и роста национал-социалистической партии Германии, з) немецкий язык». Школа гестапо в Минске выпустила в июле 1943 г. более сотни евреев и евреек с целью проникновения в партизанские отряды и отравления командного состава. Среди прочего выпускники школы были снабжены сильными отравляющими веществами (!!!) для отравления пищи и колодцев.
Другим центром подготовки агентов был Борисов, где «были открыты 9-ти месячные курсы для евреев». Также среди 40 курсантов школы в Барановичах было некоторое количество и евреев.
Общим для всех указанных половозрастных и национальных групп была их социальная уязвимость и незащищенность в условиях немецкого оккупационного режима. Это, в свою очередь, значительно облегчало процесс их вербовки.
Выводы
Подводя итог можно отметить, что тема деятельности немецких разведывательно-диверсионных школ и курсов на оккупированной территории Беларуси на сегодняшний день является лишь частично исследованной. Основной терминологический аппарат и количественные данные требуют корректировки и уточнения. Социальные последствия этой деятельности для населения оказались очень тяжелыми: через учебные заведения прошли сотни и тысячи женщин, детей, лиц еврейской национальности и это было связано с целенаправленной и сознательной работой немецких спецслужб. Актуальным остается и вопрос об общем количестве подготовленных разведчиков, террористов и диверсантов, в том числе и из числа вышеназванных социальных групп.
Конец первой части
