«Когда кипит морская гладь — корабль в плачевном состоянии…». Эти строчки Сергея Есенина известны многим. То, что происходит с Белоруссией сегодня, это наглядная картинка к словам, написанным почти сто лет назад. История циклична, жаль, что люди забывают об ее уроках, вновь и вновь давая вовлечь себя в игру политических сил, умело прикрытую духовными манипуляциями с национальным самосознанием, бесконечными отвлекающими маневрами в сторону поиска истинной веры,»оживлением» старых идолов…
Один из таких «идолов» — гимн современных белорусских националистических движений, бездумно и безжалостно раскачивающих «корабль» государственного устройства Белоруссии. Имя ему — «Могутны Божа» или «Молитва». Оба названия откровенно смелые. Создание молитв, как и написание икон, дело сокровенное, выстраданное и доверенное лишь тем, кто, отринув от себя все мирское и посвятив жизнь познанию Божественного замысла, смог хотя бы маленькую толику его осмыслить и воплотить в слове или рукописном образе. А вот с автором этого произведения дело обстоит несколько иначе.
Наталья Арсеньева, белорусская поэтесса, впервые опубликовала «Молитву» в сборнике стихов «Сягоньня» в 1944 году в оккупированном фашистами Минске. Это был книжный вариант. А до этого, в 1943 году, она появилось в националистической «Беларускай Газэце». За что же гитлеровские захватчики, отнюдь не заинтересованные в сохранении национальной самобытности завоеванных ими земель, настолько благоволили к поэтессе?
Ответ прост и очевиден — за сотрудничество, за умелое манипулирование националистическими настроениями земляков, за откровенную поддержку словом и делом фашистской власти, поставившей задачу воспитать молодежь в духе преданности новому порядку. И Наталья Арсеньева, жена Франца Кушеля, в первые же дни гитлеровской оккупации попросившегося на службу к немцам и до конца войны состоявшего на ней, в том числе в войсках «СС», усердно поставленную задачу выполняла.
Например, в 1942 году, в разгар оккупации, когда горели белорусские деревни, гибли партизаны, угонялись в германское рабство жители белорусских земель, в Берлине проходил поэтический вечер Натальи Арсеньевой, организованный самим Витовтом Тумашем, бургомистром оккупированного Минска, в 1941 году подписавшем приказ о создании минского гетто. За что такая награда? Разумеется, за стихи весьма определенной направленности:
У гушчарах, затканых iмглою,
Шэрым змрокам, на золку зару
Ахвяруем табе мы сабою
Кожны дзень, кожны час, Беларусь.
I няма ў сэрцы жалю ды страху,
Мы адвагай юнацкай гарым,
Не маскаль-бальшавік і ня ляхі,
Толькi ты нас вядзеш да зары.
Это строки знаменитого «У Гушчарах», в которых прямо и однозначно выражена авторская позиция — «не москаль-большевик». А кто? Кто, с точки зрения поэтессы, стоит за метафорическим обращением «Беларусь»? Кто для нее, безоговорочно принявшей власть фашистских завоевателей, тысячами уничтожающих ее соотечественников, является олицетворением нового «свободного» белорусского государства? Ответ горько очевиден. Как очевидно и то, что «Молитва» (авторское название кандидата на неогимн Белоруссии) создана не в результате духовного прозрения, а по политическому заказу, замаскированному, увы, как это часто бывает, под необходимость проведения религиозных реформ.
В 1941 году руководство Генерального комиссариата «Остланд» поставило перед митрополитом Минским и всея Белоруссии Пантелеимоном задачу — создать «Белорусскую автокефальную православную национальную церковь», полностью независимую от Московского Патриархата. Коллаборационизм в духовной сфере всегда был беспроигрышным шагом к уничтожению национального самосознания, а значит — и самой нации. Недаром 11 апреля 1942 года Гитлер открыто заявил: «Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы.» Понимая всю опасность сказанного не только для русской, но и для всякой нации, Владыка всячески тянул с решением поставленной задачи, за что и был заменен архиепископом Филофеем (Нарко), который вроде бы рьяно взялся за создание автономной Белорусской церкви, но так и не смог (или сделал вид, что не смог) довести дело до конца, в отличие от украинских представителей православной церкви. Однако ряд формальных шагов все же сделал, в том числе обратился к Наталье Арсеньевой с предложением написать текст, который, как она надеялась, станет «белорусской молитвой».
Но разве у молитвы есть национальная принадлежность? Разве может она быть написана по политическому заказу? И не великий ли грех использовать религию в политических целях, вмешиваясь в самое сокровенное, что есть у человека? Давайте не будем забывать неоднократные предостережения о том, что искушение «врага рода человеческого» порой весьма изощренны. То, что сегодня пытается предстать перед нами в белых ангельских одеждах, манипулируя любовью к Родине, умело раздувая пожар национальной вражды, неизбежно ведет к погибели нации.
Государственный корабль Белоруссии «в опасном состоянии», давайте наконец увидим это. И поймем, что как бы ни были красивы текст и мелодия «Магутны Божа», относиться к ним надо с большой духовной осторожностью. А уж использовать в качестве государственного гимна и вовсе нельзя, ибо не объединение они несут, а скорее — наоборот…
Автор: Матрена Ермолаевна Брянцева
