23.7 Нашли отдельно стоящие усадьбы, ели хлеб и картошку, люди переутомлены, перешли Орлу (Orla), дома частично восстанавливаются, взять нечего, две женщины показывают нам направление, рассказывают, что их дети тоже в Германии и они от этого очень счастливы. Нашли поля с большой зрелой голубикой. У одной женщины и одного мужчины забрали малину. У мужчины забрали также фитиль и зажигалку, так как спичек больше нет и ни одна зажигалка не работает. В 21 час 30 минут наткнулись на усадьбу, здесь были 3 солдата из 12-й пехотной дивизии, которые пришли из Могилева. Офицеры настоятельно просили, чтобы мы обязательно одну ночь отдохнули в сухом месте. Поэтому мы легли здесь же.
24.7. В 8 часов я узнаю, что русские разведывательные группы объезжают на лошадях отдельно стоящие усадьбы. В 9 часов идем дальше, медленно продвигаемся вперед, собирали голубику. Натолкнулись на вытянутую в длину деревню, с отдельными усадьбами, съели немного вишен. Люди уверяют, что хлеб забрали русские, ничего не дают, другие непрерывно говорят о русских разведывательных группах, о больших машинах с большими пушками, чтобы только нас задержать. Все-таки у нас столько хлеба, что есть запас на два дня.
Перешли различные дороги в западном направлении, на всех много следов моторизованного транспорта. В 22 часа пошли в направлении Щары, обходили деревни, так как там стреляют русские посты, дошли до ненужного нам шоссе. Сначала намеревались идти в направлении Вельки (Wielki), идем однако в северо-западном направлении на Москаты (Moskate) в надежде найти там мост. В одной полусгоревшей деревне выгнали всех гражданских лиц, много дерзких мужчин, загнали снова и пошли дальше по пересеченной местности в западном направлении на Щару. Раздевшись догола, вещи на спине и по грудь в воде перешли брод. Выстрелы позади нас. Снова внушали мужество полуотчаявшимся людям.
25.7. В 3 часа 30 минут пройдя болото, отдохнули в сосновом заповеднике. Прямо впереди нас шоссе. Разожгли небольшой костер, чтобы посушить вещи, однако нет воды, сварили картошку, все насытились. Выстрелы совсем рядом, пошли дальше. В 19 часов 30 минут перешли шоссе. В 20 часов 30 минут ждали перед большими полями. Люди с поля с песнями шли домой, мирное вечернее настроение, действует на душу. В 21 час 30 минут пошли дальше, набрели на отдельную усадьбу и встретили там 8 человек из 110-й пехотной дивизии, чуть не перестреляли друг друга. Какая-то женщина сказала, что еще только 9 км до большого леса (имеется в виду Беловежская пуща – прим. авт.), который мы с нетерпением ждали, однако это не так.
26.7. После того, как перешли болото, в 4 часа 30 минут натолкнулись на отдельную усадьбу, мужчина видел нас уже и раньше. Я иду туда со обер-лейтенантом Невигером, все остальные остаются в полном укрытии. Мужчина умеет говорить по-немецки, был в немецком плену, рассказывает, что вчера в Мостах, в 9 км отсюда, он слышал по радио, что Белосток и Гродно уже русские и фронт далеко впереди. Несколько обескураженные узнаем, что русские в Мостах (Mosti) и Пясках (Piaski). Впереди этой усадьбы никакого леса, мы возвращаемся снова назад в болотистый лес. Мужчина дает нам кусок хлеба, в свою усадьбу не пускает, так как уже светло, мы вынуждены это терпеть. В ольховнике разожгли небольшой костер, на углях пожарили картошку. В кастрюле без воды пожарили цыпленка. Я снял сапоги, некоторые тоже. В 11 часов неожиданная атака с криками «Ура!» Выстрелы из автоматов. Обер-ефрейтор Дручнейт (Drutschneit) падает рядом со мной, я хватаю развешанные на ветках для просыхания сапоги, сухарный мешок, походную флягу и палатку и бегу за своими людьми назад на восток. По дороге пару раз потерял сапоги, но не оставил, снова догоняю своих, короткая передышка, однако потерял носки и пряжку. Враг нас не преследует, только стреляет вслед. Мы обходим место отдыха на хлебном поле и снова натыкаемся на старое место. Враг уже ушел, все забрал с собой и ограбил обер-ефрейтора Дручнейта. Уставшие от боев, идем дальше и несмотря на лай собак и детей, прошли между двумя домами деревню. За нею до вечера отдыхали. В 18 часов идем через болото, много комаров, мы почти отчаялись. В 19 часов к концу болота, близко от нас деревня, небольшой соснячок, люди работают на полях, тотчас же видят нас. Через деревню едет грузовик с русскими солдатами. Мы видим два шоссе с телеграфными столбами. Это шоссе, из Писков в Мосты. Совершенно изможденные ожидали темноты в сосняке. В 21 час пошли дальше. Вдоль телеграфных столбов в южном направлении. Обер-лейтенант Невигер спрашивает в деревне, как она называется. Женщины отвечают и говорят, что здесь нет русских. Мы идем вдоль телеграфных столбов, вдруг на высоте центра деревни около 22 часов обстреливают из двух пулеметов трассирующими пулями, из 5 автоматов и нескольких винтовок с расстояния 200 м. Все бегут на запад, светящиеся трассы над головами и между ног, добегаем до небольшого углубления в земле, собираемся. Никто не ранен. Мы прорываем рубеж охранения и доходим до леса, идем строго по компасу к удобной просеке в западном направлении. Нас осталось 4 офицера и 12 солдат.
27.7. Около 0 часов 30 минут доходим до Жилмонки (Zilmonka), которая течет в глубоком русле. Идем вдоль реки на север по старым следам моторизованных орудий, возможно, это путь отступления наших, находим построенный немцами, еще неповрежденный мост, к нашему счастью на нем нет поста. По другую сторону на участке леса короткий отдых, бой с вражескими патрулями и прорыв местного укрепления. До 21 часа 30 минут отдыхали в лесном заповеднике. Вблизи аэродром и несколько шоссе. Наткнулись на отдельно стоящую усадьбу.
Женщины причитают, что у них ничего нет. Мы находим в сарае 2 хлеба и пачку немецких сигарет, которые честно делили между всеми, что всех воодушевляет. Пяски находятся впереди слева, оттуда слышно много голосов и шум автомашин. Слева от нас находится аэродром с ревущими моторами и стартующими самолетами.
28.7. Идем через болото, ступая только на камыш. Я оступился и2 раза соскальзываю до бедер в болото. Снова прочная почва. В 2 часа 30 минут дошли до деревни, прошли через разрушенный мост. Собаки поднимают тревогу, идем мимо деревни дальше на север. Река делает несколько поворотов на запад, там не видно никакого леса. Снова вброд перешли речку и по другой стороне пошли вдоль. Около 3 часов 30 минут увидели кустарник, растянувшийся вдоль речки, снова назад вброд через реку, по бедро в воде. Когда мы подошли к кустарнику, то установили, что река делает еще один поворот на запад, снова вернулись назад и перешли вброд речку, на другой стороне спрятались в редком заповеднике. Вблизи от нас рубят лес, слева слышится аэродром, сзади нас шум автомашин, мы в настоящем котле. В 21 час 30 минут снова перешли речку, однако сняли сапоги и брюки. В 23 часа 30 минут вышли в западном направлении вдоль реки.
29.7. В 0 часов 30 минут в поисках перехода в южном направлении увидели на высоте освещенную усадьбу, там глухие голоса и шум дыхания, возможно, она занята. Мы берем дрова и лестницу, чтобы перейти через речку. Прошли еще немного дальше на юг. Обер-лейтенант Рунге во время подготовки к переходу проходит еще немного дальше на юг и обнаруживает шоссе с мостом. Мы натыкаемся на него, должны обойти деревню и оттуда нас обстреливают. Перед нами большая длинная деревня, нет времени ее обойти, так как постепенно светает. Мы пробиваемся через деревню, нас окликает пастух и стреляет в нас. Мы дошли до поля с брюквой и благодаря этому у нас есть еда. Отдыхаем в небольшом треугольном лесочке. В 16 часов к нам подкрадываются два гражданских лица и снова уходят прочь. Мы на руках и коленях ползем I км по хлебному полю, где вблизи работают гражданские люди, остаемся незамеченными. В 21 час 30 минут выходим, луна светит очень неудобно, доходим до усадьбы, людей там нет, находим немного сала, идем дальше и в другой усадьбе получаем немного картофеля.
30.7. В 2 часа дошли до небольшого леса. Из одной усадьбы нас видела женщина, лес на расстоянии всего 19 км. Получаем там целую буханку хлеба, благодаря этому хорошо поели. Справа от нас шоссе и слева от него аэродром. Наш лес очень маленький, мы слышим маршевое пение солдат, разрывы ручных гранат и стрельбу гранатометов (миномётных мин? – прим. авт.), нас видели гражданские люди, мы не можем выйти из леса, так как все поля уже убраны, отходим в противоположный угол и прячемся там. В 20 часов 30 минут выходим. Вблизи режущее пение, на шоссе оживленное движение. В 21 час 30 минут выступаем, нигде не видно леса, в 500 м впереди от нас неожиданно опорный пункт зенитной артиллерии. Постовые окликают нас, мы поворачиваем назад, мимо нас проезжает тягач, вероятно, снабжает опорные пункты зенитной артиллерии, мы поворачиваем на юг. Большая деревня – Радшивил (Ratschiwil) — там местная линия укреплений. 1 солдат-зенитчик подходит к нам, за ним еще другие, мы уничтожаем их в ближнем бою, поворачиваем снова назад, на северо-запад и прорываемся между опорными пунктами зенитной артиллерии. Все поля убраны.
31.7. В небольшом лесочке отдыхали с 2.00 часов до 21 часа 30 минут, на расстоянии 4 км от Эйзимонти (Eisimonti), там у поляков получили 2 хлеба и немного молока. Днем дикие мысли о преследовании, люди теряют мужество, нужно все время поднимать дух. Нас обнаруживают во время собирания грибов, мы переходим в лесу с одного места на другое. В 22 часа выступаем через песчаные возвышенности, проходим мимо ложного аэродрома с красными и белыми сигнальными огнями. Местность песчаная и гористая.
1.8. Около 1 часа 30 минут мы дошли до Свислочи, слышим шум обороны и голоса, устремляемся туда вдоль по речке, выходим на шоссе с мостом, который занят. Ефрейтор Цинглер разведал его и мы снова поворачиваем назад. Лай собак в усадьбах. В 2 часа мы находим челн. Решение: переплыть на другую сторону и в челне перевезти вещи. С 3 часов 15 минут до 4 часов, все кроме неумеющих плавать переправились на другой берег, на противоположном берегу позиции. 4 человека получают указание исчезнуть в кустах, хотят их вечером забрать, так как уже светает, а мы должны быть в укрытии. Перед нами высокие деревья, предположительно лес, однако это ошибка, это деревни. Мы должны идти дальше, мимо деревень, и в 4 часа доходим до пшеничного поля. Пшеница зрелая и существует опасность, что сегодня ее начнут убирать. Небо вошло в наше положение: идет дождь. В расположенных окрест деревнях слышны голоса, также выстрелы, на противоположном берегу шум боя, возможно захватили и наших 4 неумеющих плавать. Нас еще 4 офицера и 8 солдат. Никакого движения в пшеничном поле, соблюдаем абсолютную тишину. Незадолго до полнолуния дождь большая редкость, но это явилось нашим единственным спасением.
2.8. Мы не можем вернуться назад, чтобы забрать неумеющих плавать, мы должны идти дальше. Нигде не видно леса, плодородная почва для пшеницы, уборка урожая ведется уже далеко впереди нас, мы обращаем внимание на аккуратно составленные копны.
3.8. 3 часа отдыхали в небольшом лесочке, нас видели сборщики грибов, в 9 часов идем в копны, идет дождь, очень холодно. B 15 часов так замерзли, что уже не можем сражаться. Снова возвращаемся в лес, на старое место. Спросили у одного сборщика грибов, каково положение, но поляки ничего не знают. В 18 часов пошли в усадьбу на расстоянии 800 м, поляки настроены относительно дружелюбно. Сварили несколько свежих картошек. Они рассказывают, что в Бабиках (Babiki), на расстоянии 2 км, расположен большой штаб. В 22 часа вышли, в 3-х остальных усадьбах искали хлеб, так как в первой усадьбе не было ни кусочка хлеба, они как раз делали тесто, чтобы ночью выпекать. Нигде нет хлеба, только молоко, женщины поднимают истерический крик, мужчины спят в сарае. Однако мы получаем немного масла. Полнолуние, но луна немного прикрыта облаками. В 22 часа 30 минут перешли шоссе и подошли к лесу. Мы наконец-то в большом Белостокском лесу и благодарим нашу добрую звезду. Здесь многочисленные телефонные столбы.
4.8. В 4 часа прямо в лесу спрятались в чаще. В лесу полно Иванов, стреляют вокруг, наверное, в птиц. В 18 часов в лес приезжает длинная моторизованная автоколонна, отдыхают здесь. Мы слышим, как рубят дрова, ветки ломаются совсем рядом с нами. Испытание нервов. Недалеко от нас отдельная усадьба, в которой целый день лает собака, благодаря этому мы отмечаем, что там значительное движение. Мы не можем идти в западном направлении через отдыхающую мотоколонну, поэтому сначала идем в обход на север. В 21 час выходим из леса, нас преследуют две разведывательные группы. Рядом с длинным населенным пунктом натыкаемся на разведывательную группу, которая выходила из леса, ближний бой с ней. Из деревни нас обстреливают сильным огнем, снова мчимся назад в лес и пытаемся обойти отдыхающую колонну с юга. Этим самым мы только немного подвинулись на запад, едва ли 4 км. по прямой.
5.8. 3 часа 30 минут отдыхали в лесу, весь день сверхмедленно продвигаемся вперед, ищем грибы, немного отвариваем, снова дальше, находим голубику и малину, в 22 часа приходим в Соколку. Перед нею рубеж охранения, постовые разожгли костер. Мы должны пробиться, ближний бой с ними, поворачиваем на юг и подходим к болотистой местности, в центре которой течет Соколка. В воде по колено мы ищем место, наиболее удобное для перехода. Все заболочено, нет твердой опоры под ногами, однако мы находим одно место, переходим вброд, некоторые раздеваются догола. На другой стороне 4 часа отогревались в стоге сена.
6.8. В 3 часа 30 минут идем дальше через высокоствольный лес, птицы летят прямо на запад, поэтому мы хорошо продвигаемся вперед. Чистый лесной ручей, наконец, хорошая вода, мы видим косулю, которая долго наблюдает за нами с расстояния около 50 м, много голубики. В 22 часа перешли шоссе Белосток-Гродно, на нем оживленное движение, на железной дороге нет движения. Между шоссе и железной дорогой нет леса, все возделанные поля, неубранные, видны следы боев, много следов от танков, это придало нам мужества. С поля мы берем картошку.
7.8. С 2 часов 30 минут до 4 часов набирали с картофельного поля свежую картошку. Красивая природа, чудесный лес, на болотистом участке наталкиваемся на старый польский лагерь, вероятно лагерь беженцев. С 5 до 7 часов отдыхали, очень холодно, замерзли. С 7 до 13 часов варили картошку, каждый человек съедает два полных горшка картошки, нет соли, нет больше огня. Прорвали рубеж охранения, при этом ближний бой с охраной. Около 23 часов подошли к шоссе Кнычин — Белосток, сильное движение войск, отдыхающие колонны, мы не можем пройти, отходим 2 км назад.
8.8. В 3 часа 30 минут спрятались в укрытии, высокоствольный лес очень светлый, весь день впереди нас выстрелы, сзади нас маршевое пение, вероятно готовится атака русских, или осуществляется атака наших из Гродно. Слышно, как стреляет наша артиллерия, также русская. Незадолго до обеда большая автоколонна русских прямо рядом с нами нагружает дрова. В. 21 час 30 минут снова вышли на старую дорогу и снова встретили отдыхающие войска. Мы прошли, часовые нас окликают, русские бегут рядом с нами, мы молчим и доходим до песчаного шоссе. Натолкнулись на часовых, оборонительный бой, ближний бой, прорвались. Мы обязательно должны сегодня дойти до переднего края обороны. Во время боя на картофельном поле прямо у шоссе рассеялись, теперь со мной только капитан Холтен и 4 солдата. Надеемся, что обер-лейтенант Рунге и обер-лейтенант Невигер с 4 остальными солдатами прорвались в другом направлении. Мы поползли назад на восток, затем на север в картофельное поле, нас обнаружили с шоссе, два человека бегут на нас, мимо меня, затем почти наступили на ефрейтора Пфайфера. Мы ползем дальше и бежим между автомашинами через шоссе на запад. Оклики часовых, множество телефонных линий, сильное движение автомашин впереди сзади нас, пересекаем каменистое шоссе, на нем моторизованные автомашины, хотим повернуть на запад, нас окликают часовые и стреляют в нас, снова поворачиваем назад вдоль каменистого шоссе. Мы смяли часовых и по насыпи попадаем на большую болотистую территорию, проходим мимо позиций с гранатометами (миномётами? – прим. авт.), вынуждены спуститься вниз с насыпи в болото, глубиной по грудь.
9.8. 2 часа 30 минут, медленно светает. Наш передний край обороны находится еще, по меньшей мере, на расстоянии 5 км. Мы в болотной воде поворачиваем назад на сухое место во мху, пересекаем при этом две насыпи. лежим теперь при величайшем напряжении нервов. В камышах прямо перед нами и позади нас по насыпи весь день сильное движение. Русские, кажется, идут прямо в болото, не видя нас. Нечего больше есть, все совершенно промокли. В 21 час 30 минут вышли с твердым намерением осуществить прорыв. Пересекли болотные озера, частично плыли со всеми вещами. Снова вышли на прочную почву и восточнее Руды пересекли железную дорогу. Съели с поля пару кочанов капусты, переползли через дорогу, нас окликали часовые, стреляли в нас, почти сбивали с ног автомобили. Проползли через второй рубеж между Рудой и дорогой, часовые кричали «Алло!» и «Стой!», мы, не обращая внимания, ползли дальше, через деревню Руда, она не занята, наша артиллерия ведет огневое нападение на нее. У канала прочные, все плотно занятые позиции, стрелковый окоп около окопа, все еще в движении, мы определяем поэтому, что русские готовятся к атаке. 2 человека появляются прямо перед нами и подают сигнал направо и налево, что они нас узнали. Мы ползем через канал и через два стрелковых окопа, где как раз пошли эти два человека, чтобы объявить тревогу. Нас окликают, мы ползем дальше очень быстро по картофельному и люпинному полю, выстрелы позади нас, натыкаемся на несколько гнезд охранения, слышим, как щелкают затворы и ползем дальше. Спереди нас обстреливают пулеметным и автоматным огнем. Огонь ли это наших или русские подали сигнал на свой передний край обороны? Направление движения — высота с 6 деревьями.
10.8. 2 часа подходили к этой высоте в надежде, что это наш передний край обороны. Оттуда и с выступающих точек севернее его нас обстреливают. Медленно продвигаемся вперед. Наша артиллерия ставит заградительный огонь прямо позади нас. Русские стреляют из гранатометов (миномётов? – прим. авт.) и противотанковых орудий прямо перед нами. Ползем вдоль небольших углублений в земле. В 3 часа подошли на расстояние окрика. Обер-ефрейтор Ценкер кричит: «Здесь немецкие солдаты?» Не слышат. Ползем дальше. Прямо над нашими головами полощет автоматный и пулеметный огонь со светящимся следом. Мы кричим оба. Наконец – «Да!». Мы кричим: «Здесь немецкие солдаты, не стрелять!» Ответ: «Оставаться лежать, подходить по одному, руки вверх, бросить оружие!» В 3 часа 30 минут мы дошли до немецкого переднего края обороны западнее Радово у 2 батальона 974-го пехотного полка 367-й пехотной дивизии 55-го армейского корпуса 2-й армии. Наш первый вопрос: «Что произошло в общей обстановке?» и соответствует ли наше времяисчисление, оно не соответствовало на один день, но часы ни один раз останавливались и опаздывали на четверть часа. На ротном командном пункте нас немного покормили, затем дальше на командный пункт батальона. Как только мы туда прибыли, началось наступление русских. Мы пошли дальше на командный пункт полка, там мы встретили командира дивизии. Я доложил о возвращении остатка полка. На командном пункте дивизии баня, сердечный прием. У нас радость, которую невозможно выразить. Вечером в корпусе, там мы узнаем, что обер-лейтенант Рунге с 2 солдатами, один из них незадолго до этого был ранен, прорвались накануне вечером у 12-й танковой дивизии в Кнычине, а обер-лейтенант Невигер и 1 солдат погибли прямо перед нашими позициями.
Вечером фронт 55-го армейского корпуса был вновь прорван, так что в действительности это был последний момент для нашего возвращения (ещё 6 августа на этом направлении началась Осовецкая наступательная операция советских войск – прим. авт.), так как у нас нечего было есть и мы были совершенно обессилены.
11.8. Прием в штабе 2-й армии и чрезвычайно сердечная встреча.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
18 октября 1944 г. за свои действия в Белоруссии А. Юттнер был награждён Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. После чего был назначен на должность командира 164-го гренадерского полка 62-й народно-гренадерской дивизии (на Западном фронте). В декабре 1944 — январе 1945 гг. дивизия в составе 5-й танковой армии принимала участие в Арденнской операции. 10 марта 1945 г. назначен командиром дивизии, 5 апреля 1945 г. награжден Мечами к Рыцарскому кресту за боевые действия в Арденнах. 17 апреля попал в американский плен, из которого был отпущен в 1947 г.
После войны ежегодно принимал участие в учениях 32-й панцергренадёрской бригады Бундесвера. В 1960 г. выбран её почетным командиром (нем. Ehrenoberst). В 1988 г. издал книгу «Lebe bestandig! Erinnerungen eines Kommandeurs der vordesten Front» (пер. «Живи стойко! Воспоминания командира с линии фронта»). По имеющимся сведениям, умер в 2003 г. в Брамштедте (Нижняя Саксония).
