17 августа 1949 г.
[…] ВОПРОС. Какие функции выполнял ваш 57-й охранный полк?
ОТВЕТ. Полк охранял железные, шоссейные дороги и вел борьбу против советских партизан.
ВОПРОС. Как часто вам лично приходилось участвовать в карательных операциях против партизан?
ОТВЕТ. Точное количество операций партизан, в которых я принимал участие, назвать не могу, но приблизительно это было от 75 до 100 операций.
ВОПРОС. Расскажите, где, когда вы участвовали в операциях против партизан и результаты этих операций?
ОТВЕТ. С октября 1943 и до 28 июня 1944 года наш полк систематически проводил операции против партизан в районах Пинска, Лунинца и Бреста. В связи с тем, что операции проводимой в массовом порядке, то отдельные операции я припомнить и рассказать не могу, т.к. все операции были похожи одна на другую. Однако точно помню, что если откуда-либо из деревни или хутора нас обстреливали, то немедленно поступал приказ от командира роты л-нта Гедингера (прим. в документе встречается другое написание) или Ленингера обстрелять из миномета деревню, независимо, есть ли в ней население или нет, а если находившееся в деревне население пыталось спастись бегством, то мне приказывали стрелять по убегающим шрапнелью.
Таким образом за указанный мной период я из своего 80-мм миномета поджег не менее 30 домов и расстрелял убегавших стариков, женщин и детей более 30 человек. По деревням и по убегавшему населению стреляли не только я один, но и все солдаты нашей 3-й роты из всех видов оружия. Всего нашей ротой было обстреляно 12–13 деревень и в каждой из них загорались дома. Обстрел деревень мы производили лишь после того, как нас обстреляют, но после того как мы окружали деревни, то ни одного партизана не находили, а следовательно, и не пленили.
ВОПРОС. Расскажите об одной операции подробно, если, как вы говорили, все операции были похожи одна на другую?
ОТВЕТ. Я расскажу о двух операциях, одну из них, где мы находили мирных граждан, а другую, где в деревне мы не находили никого из граждан.
Дислоцируясь в район Пинска, однажды утром в 4 часа командир 3-й роты Гетингер поднял всю роту и объявил, что мы снова выступаем в операцию против партизан. Это было в ноябре месяце 1943 года. Мой миномет был погружен на телегу, а весь личный состав роты в пешем строю пошел в южном направлении. Пройдя около 15 километров, у нас появилась в поле зрения одна деревня (название ее не знаю), из которой нас обстреляли партизаны, т.к. это был партизанский район. Немедленно поступил приказ от командира роты – принять боевой порядок и обстрелять деревню, а если из деревни будут убегать, то стрелять по убегающим. Рота из всех видов оружия, а я из миномета обстреляли деревню, в которой загорелось несколько домов. Увидав, что население убегает из деревни, я перенес огонь по убегающим и видел, как часть падала убитыми и ранеными. Часть убегала в лес, а часть возвращалась в деревню.
Таким образом, в ходе обстрела наша рота окружала деревню, после чего все врывались в нее. Здесь командир роты отдавал следующий приказ: «Всех раненых, беспомощных стариков и детей расстрелять, а остальных собрать и отконвоировать в фельдкомендатуру. Дома обыскать, все ценности, продовольствие, скот и птицу забрать. Убитых собрать в один дом и поджечь, а также поджечь все оставшиеся дома с тем, чтобы партизанам негде было размещаться».
Этот приказ выполнялся в точности. Когда мы заняли деревню, то я видел убитых и раненых стариков, детей и женщин. Всех раненых и беспомощных расстреляли, а трупы внесли в дом и подожгли его. Оставшихся в живых с угрозой оружием и насилием собрали и под вооруженной охраной отправил (человек 15–20 захваченных), но доставили ли людей в комендатуру и вообще, что с ними сделали, я не знаю. Скот, птицу, продовольствие и ценное имущество забрали с собой, а остальные дома подожгли.
Я это все лично видел, т.к. стоял на посту возле миномета. В некоторых других операциях и я по приказу от командира взвода (фамилии его я не помню), также под силой оружия собирал людей при обысках, забирал скот и продовольствие. На этом операция заканчивалась и мы возвращались к месту дислокации.
Другой случай. Это было в районе [г.] Лунинец. Наша рота пред-приняла операцию против партизан, но когда мы заняли деревню, то в ней ни одного человека не было. По приказу командира роты мы обыскали все дома, забрали все то, что можно было взять, а дома сожгли.
Даты и места, а также названия деревень назвать не могу, т.к. их было много. Все операции происходили в районах Пинска, Лунинца и Бреста.
ВОПРОС. Из ваших показаний видно, что вела ваша рота борьбу не против партизан, а против мирных граждан.
ОТВЕТ. Когда мы шли на операцию, то наш командир говорил, что будем воевать против партизан, а в результате проведенной операции я убеждался сам, что мы воевали против стариков, женщин и детей, а также против незащищенных деревень.
ВОПРОС. Приходилось ли вам участвовать в проческе лесных массивов, если да, то где и какие результаты?
ОТВЕТ. Да, в районах Пинска, Лунинца и Бреста я в составе роты неоднократно принимал участие в проческе лесных массивов – октябрь 1943–июль 1944 годов.
Эти прочески нам давали лишь только то, что мы находили землянки, обстреливали их, наши пехотинцы забрасывали гранатами, а потом подрывали минами. Я стрелял из миномета по землянкам и наблюдали, как некоторые землянки от моих мин взлетали в воздух.
Стреляя по землянкам и забрасывая их гранатами, мы не разбирались, есть ли в них кто-нибудь или они нежилые. Но после операции мы устанавливали, что некоторые землянки были уничтожены вместе с населением, скрывавшимся в лесу. Часть мирных граждан мы брали из леса и отводили их в комендатуру. Партизан, против которых мы вели войну, я ни разу не видел и насколько мне помнится – в плен их ни одного не взяли. Я лично никогда партизан не видел […]
(документ находится НАРБ. Ф. 1363. Оп. 1. Д. 2181. Л. 8–10. Подлинник. Рукопись)
