Дневник полковника 383-й пехотной дивизии вермахта Артута Юттнера о боях в районе Бобруйска и о прорыве из окружения в июне-августе 1944 г. Часть 2

20:16 Люди в истории, Статьи

полковники вермахта

1.7. На другом берегу реки под Вербками натолкнулись на вражеский рубеж охранения и прорвали его в ближнем бою. На другой стороне собрались части полка, так что с отбившимися от дру­гих частей других дивизий составили 150 человек и 6 добровольцев. В 3 часа дошли до леса под Будой (Buda) и сделали привал. В 10 часов пошли дальше через болото и грязь. В 12 часов натолкнулись на батальон Гримзеля с 200 человек. Затем части других дивизий, казначей штаба Васнер (Wasner) 383-й пехотной дивизии и свя­щенник, объединенные в боевую группу Юттнера. В 15 часов подходит капитан Холтен с другим капитаном и 2 солдатами. В 19 часов идем дальше на север. Цель: прорваться вдоль направления наступления через железную дорогу и через реку (имеются в виду железная дорога Осиповичи-Могилёв и река Свислочь – прим. авт.). На окраи­не леса появляется унтер-офицер 20-й танковой дивизии с 8 сол­датами и рассказывает: он был в передовом отряде, который с частями прорывался под Столпищами (Столпищи – 14 км. Северо-восточнее Титовки – прим. авт.) /Октябрем (В немецких документах так обозх к Березине. Гене­рал Гофмейстер и генерал Конради были там отрезаны, но с 30 офицерами и множеством солдат предприняли еще одну атаку на мост, однако снова потерпели поражение. Генералы попалитам в плен. У русских сильная линия укреплений вдоль реки и железной дороги, они с собаками обыскивают местность, поэтому наши не прошли. Мое решение: повернуть в направлении Слуцка (город Слуцк был занят советскими частями днём ранее, 30 июня, но окруженные об этом не знали – прим. авт.), так как там у 55-го армейского корпуса предполагается наш фронт. С наступлением темноты над нами кружат 3 наших самолета, которые нас не видят, так как мы сидим в болоте. В 19 часов 30 минут вышли в этом направлении, вначале через болото.

2.7. С трудом подвигаемся по болоту вперед, много раненых, нечего есть. Все время подходят новые люди без оружия, утверждают, что были в плену и затем спаслись. Идет дождь.

3.7. Пробираемся через куски торфа, питаемся незрелой голубикой и камышом. Разговариваю со всеми своими людьми для защиты от вражеской пропаганды в листовках, которая характеризует нас как шатающихся унтер-офицеров и солдат, направлена на разбитые соедине­ния 9-й и 4-й армий и призывает нас сложить оружие до 6 июля, в противном случае обещает нам уничтожение без остатка.

4.7. В 2 часа перешли железную дорогу Бобруйск-Осиповичи в районе Заселечье. Шли до 6 часов и в кустарнике под Бороком (Borok) сделали привал. Реквизиционную команду под руководством лейтенанта Римайера (Riemeier) послали в Борок. Каждому по куску хлеба и кислое молоко. Из-за черствого хлеба сломался зуб. В 5 часов 30 ми­нут нападение партизан, ближний бой, около 20 партизан по­гибли, новые раненые у нас. В 6 часов идем дальше в на­правлении 20 (Richtung 20). В 22 часа пришли в Борки (Borki). По дороге справа и сле­ва нас сопровождали партизаны. Перестрелка. Идём дальше.

5.7. В 2 часа в деревне Мариновка немного хлеба и пару куриц; жи­тели защищаются, стреляют из домов, у нас 2 раненых, лейте­нанту Римлеру прострелили на груди бинокль.

С 4 часов отдыхали перед дорогой до 11 часов 15 минут. Опас­ность обнаружения и преследования. С 11 часов 15 минут до 16 часов шли по невыносимой жаре через болото и густой оль­ховник. В 21 час 45 минут прямо перед железной дорогой Осиповичи-Слуцк транспорт с повозками. 2 опорных пункта на расстоянии 800 м друг от друга стреляют в лес. Испытание нервов. Ели голубику и щавель. В 22 часа перешли железную дорогу. Идем дальше.

6.7. Вода в болоте плохая, у людей рвота. В 2 часа под Кринкой (Krinka) перешли мост на шоссе, отдыхали на высохших кусках болота. Нас видели гражданские лица, поэтому в 9 часов идем дальше. Из отдельно стоящей усадьбы взяли картофеля, немного хлеба. С 10 до 18 часов отдыхали, во второй раз после Бобруйска не­много поели, все очень усталые. Сделали чай из листьев голу­бики. Мы поворачиваем в юго-восточном направлении через бо­лото и болотистую местность. Мы чувствуем себя одинокими, так как не видно наших летчиков. В Дуброво видели русских. В состав группы вливаются ещё 1 лейтенант и 7 солдат из 6-й пехотной дивизии.

7.7. Идем дальше, прошли через несколько мостов, которые были не­заняты. Мимо мест нашего отдыха проходили русские танки, везде сломанные деревья, высохшая листва, много пустых американских консервных банок. В 4 км к северу от Новоселок прошли вброд через речушку, так как мост занят, пошли в обход и вернулись назад, прошли мимо двух, застряв­ших в болоте танков, у одного еще действовала радиосвязь. В 0 часов 30 минут отдых, идет дождь, холодно. В районе Су­ровая полевой аэродром. У всех стертые в кровь ноги, мозоли, обувь порвалась, люди босые.

8.7. Благодаря расспросам удалось раздобыть карту Минска, в ре­зультате снова стало возможным наметить дальнейший путь. В 0 часов 30 минут отдыхали в деревне, варили картошку. Деревня частично разрушена партизанами. В 1 час 30 минут кромешная тьма, отбили нападение партизан. Унтер-офицер Рёкель из 6-й пехотной дивизии так тяжело ранен, что мы вынуждены его оставить, после того как несли около 500 метров. Население в деревнях настроено крайне недружелюбно, всегда стреляют в тех, кого мы посылаем за водой. До 18 часов отдыхали. Идем дальше. Большое поле голуби­ки. ДО 19 часов 45 минут собирали голубику, все вспотели. Идем дальше по направлению стрелки компаса на 8. Шоссе Слуцк – Минск очень оживленное, перед ним нет леса, где можно было бы спрятаться. Прошли, балансируя по одной единственной балке разрушенного моста на высоте 3 м. Все позиции в лесу пустые. В 2 часа 45 минут дошли до шоссе к западу от Левки (Lewki – название зачёркнуто, исправление от руки, неразборчиво). Много следов от автомашин, видели конец от колонны русских грузовых автомашин, они тотчас же скрылись. Еще час шли по шоссе, затем отдыхали на возвышенности в лесу. До 18 часов 30 минут из отдельно стоящих усадьб взяли 1 теленка и пару куриц, поэтому был бульон из телятины и по 3 картошки на человека. У обер-лейтенанта Невигера неприятности из-за фурункула.

10.7 Гроза, идет дождь. Из сгоревших деревень, где в хижинах живет гражданское население, взяли несколько картофелин. В темноте наткнулись на деревню. Гражданские лица утвержда­ли, что здесь русские солдаты, что не подтвердилось. В рай­оне Осовца (Ossowez) реквизировали картошку, молоко, немного хлеба. До рассвета нужно пройти узкое болотистое место под Винково (Winkowo). Из батальона Гримзеля в 1.00 час отсутствуют 30 человек, которые вероятно остались в деревне, ждали до 1 ч. 45 мин. По причине трудностей с продовольствием оторвались от ба­тальона. Я и мои 150 человек пошли дальше. Гримзель хотел подождать еще своих отсутствующих 30 человек. В спешном тем­пе пошли по узкой дороге, по пути нас несколько раз окликали из хижин. Перестрелка с охраной населенного пункта при прорыве на Винково. Узкая жердевая гать, справа и слева болото, гать частично разрыта. Если оступиться на балке, то по самую ягодицу увязнешь в болоте. Медленно светает. Из одного един­ственного пулемета можно нас всех перестрелять как мух, так как нам некуда уклониться. В 2 часа 30 минут счастливо миновали Бор (Bor), деревня сожжена. Видны армейские лошади перед крестьянскими хижинами, пару человек хотели принести воды из колодца, но в них стреляли. В Черничном (Tschernitschnoje) взяли 1 корову и убили ее около 6 часов перед глубоким болотным рвом. Распределили в боевых группах, оружие и боеприпасы поделили поровну.

11.7. В болотистом лесу красная заболоченная почва, отдыхали, съели достаточно мяса, но плохо переваривается. Очень жарко, есть опасность преследования, недалеко аэродром. Идем дальше, до болотистого небольшого леса, здесь в обед впер­вые помылись. В 20 часов выступаем. В 22 часа под Трочками (Trotschki) трижды переходили ручей у Мемеля (Memel) по пояс в воде.

12.7. Собаки и петухи поднимают тревогу в деревне, голоса, спасаемся в глубоких волчьих ямах, люди забиваются во­внутрь, отдыхаем, съедают комары, руки и лица вспухли. В 20 часов идем дальше. В 21 час заняли деревню, чтобы спастись от надвигающейся грозы. Проливной дождь, в од­ном доме съели по три теплых картошки на человека. В 24 часа появилась опасность быть обнаруженными русскими войсками. Идем дальше, кромешная тьма, все совершенно промокли, идет дождь.

13.7. Остановили повозку и спросили, где фронт. «Германия раз­бита», говорят они, «фронт в Германии», «Вчера здесь то­же прошли несколько солдат». В Лавах (Lavy) взяли 1 корову, под проливным дождем дошли до леса, разожгли костер. Нарвали голубики, сделали чай из листьев голубики, поставили мясо. Какая-то женщина хотела к своему брату, ее задержали, кричит на весь лес. После обеда идем дальше. Все время слышится близость аэродрома, по дорогам ездят грузовые автомашины, справа и сле­ва стрельба.

14.7. В полночь перешли небольшую речушку южнее Ховично (Howiczno). В де­ревне слышно пение русских солдат. Видны следы танков в зерновых. Короткий отдых. В 6 часов внезапно русские голо­са, около полудня короткий отдых. Заблудилась какая-то ко­рова, поэтому нас обнаружил мальчик-пастух. В воздухе мно­го самолетов. Выстрелы в лесу. Каждый взвод разжег малень­кий костер. Пекли хлеб из отрубей и муки. Холтен сам печет хлеб, прошли мимо русского лагеря, нашли русские армейские газеты, которые освещали события в Слониме, награждения русских генералов. Тем самым снова разрушилась надежда, что мы найдем наш фронт перед Слонимом. Нашли размоченный хлеб и остатки сыра в лагере и съели с волчьим аппетитом.

15.7. Днем шли, перешли железную дорогу около Столпцы в полдень, Нововис (Nowowis) занят войсками. Повернули на север, кругом плодо­родные поля, большие деревни. В лесу, восточнее Несвятки-Вельки (Niczwiatka-Welka) отдыхали, нет воды. В 20 часов 30 минут пошли дальше Несвятки-Вельки войска, стреляют вокруг, горланят, мы им очень завидуем. Мы вынуждены перейти вброд реку, вода до бедра. Идем дальше, через торф и болото, совершенно промокшие, нет больше карты с масштабом 1:300 000, вынуж­дены обходиться картой с масштабом 1:1 000 000. Нигде не видно леса, только ровная болотистая местность. С просеки принесли балку, перешли по ней болотистый ров. С рассветом пришли в деревню. Полностью промокли, все замерзли и проголодались. Со мной было еще ровно 150 человек. Разведывательная группа установила, что деревня расположена прямо на шоссе и там останавливается множество автомобилей. Несмотря на то, что уже было светло, пошли дальше в юго-западном направлении. В Гуховичах (Cuchowice), в 30-40 км к северо-востоку от Барановичей, увидели треугольник леса. Однако там стреляют, возможно, там есть наши войска. Из двух отдельно стоящих усадьб видны на высоте поля с зерновыми.

16.7. (Воскресенье). Принято решение занять эти усадьбы в 6 ча­сов. Взвод Хаманна и взвод раненых, примерно 80 человек, разместили в южной усадьбе. Я с тремя остальными боевы­ми группами, т.е. саперным взводом, взводом самокатчиков и штабом разместился в северной усадьбе. Сварили пару картошек, разместили людей в сараях. Никто не имеет права показываться. У меня в сапогах разошлись швы на подошвах, до сих пор перевязывал их шнурками. Обер-ефрейтор Брандин зашивает мне их проволокой. Около 15 часов поступает сообщение, что нас предал мальчик-пастух в одной из деревень и что войска из Цирина (Cyryn) готовятся выступлению. Тревога, все готовятся к обороне. В 16 часов атака с противотанковыми орудиями, зенитными пушками и артиллерией. Сначала защищались, затем глубокими лощинами отошли на восток, разделились на мелкие боевые группы. Враг обгоняет нас на грузовых автомашинах, стреляет в нас из противотанковых орудий и зенитных пушек. Во время одной из контратак мы выводим из строя 1 противотанковое орудие и 1 тягач. У какого-то лесочка определили, что в наступлении по меньшей мере один батальон, снова отошли, так как враг охватывал нас уже сзади слева. Невыносимая жара, попили немного воды из колодца и отошли дальше, пока мы наконец снова не остановились у болотистой полоски, которую мы перешли накануне ночью. Взвод самокатчиков направляется к болоту, вместе с остатками саперного взвода и штаба возвращается назад и прорывается сквозь русских через высокое хлебное поле. При этом мы проходим как раз мимо едущей зенитной пушки, которая нас вероятно принимает за русских. Враг сначала, основными силами преследует взвод самокатчиков в болоте, затем оставшимися частями нас. Общее направление движения для всех северо-запад, через местность, поросшую низкорослым кустар­ником. Около 20 часов спрятались в высоком хлебном поле, разделенном небольшими выгоревшими полосками. Впереди нас мы слышим: «Руки вверх!» Следовательно, они поставили там часть взвода Хаманна и взвод раненых. Русские патрули проходят так плотно мимо нас, что мы видим их головы. Вражеский батальон собирается на дороге, примерно в 300 м впереди нас. Возле тригонометрической вышки на высоте видны автомашины и радиостанция, вероятно там штаб. Слышны голоса и крики русских, мы им также нанесли потери. Впереди нас оборудована заградительная линия, с которой стреляют через наши головы. Проползли примерно 500 м по хлебному полю на север, а затем через линию укреплении прорвались в западном направлении. К северу от Цирина, в 30 км северо-восточнее Баранович перешли широкий ручей и отдохнули в лесу с глубокими лощинами.

17.7. и 18.7. Около 9 часов фельдфебель Туммер (Tummer) докладывает, что его вероятно видела девочка-пастушка при собирании земляни­ки и отогнала своих коров. Нас еще 5 офицеров и 18 сол­дат. Мы оставляем укрытие и по лощине идем дальше. Око­ло 10 часов вражеское наступление. При этом погибает лей­тенант Эбенер  (Ebener) и 4 солдата. Мы уклоняемся сначала на север, мимо русских позиций, нас видят русские гражданские лица. Везде лесистые возвышенности, вершины с тригонометрическими вышками. Русские частично снова преследуют нас на автомашинах так, что они снова впереди нас. Перешли вброд небольшую речку и до леса под Ольчанами (Oltshani). Там мы совершенно изможденные сделали привал. После обеда гроза, к вечеру захватили отдельно стоящую усадьбу, каждому досталось немного хлеба и молока. Теперь осталось 4 офицера и 16 солдат, у большой части в результате по­следних нападений нет походных фляг и сухарных мешков, 5 человек ранено. В 20 часов гроза, идем без дорог, сменяют друг друга го­ры, наткнулись на старые бункеры.

19.7. На рассвете укрываемся в чаще леса. Впереди нас голоса, ржание лошадей, вероятно сборище беженцев или русские войска, которые отдыхают в другом лесочке, примерно в 1 км от нас. В обед гроза, нет воды, воду для питья берем из луж. В 20 часов снова гроза, идем дальше, около 21 часа на 2 часа зашли в усадьбу. Картошки нет, только высохший хлеб и молоко. В 23 часа 30 минут идем дальше, у обер-лейтенанта Невигера фурункул на колене.

20.7. В I час 30 минут останавливаемся в лесу для отдыха. Обер-лейтенант Рунге вынужден обрезать сапоги, так как у него гнойные мозоли, идет дальше в полусапожках и обмот­ках. Только у одного человека еще есть обувь, остальные в обмотках и босиком. Хорошая видимость, широкая долина. В 18 часов выступаем. В 21 час дошли до высоты у Дворчека (Dworcek). Слышно, как впереди нас ведутся работы на железной дороге, в деревне большая церковь, все впереди нас. В 21 час 30 минут перешли железную дорогу. Мы идем мимо старых мест отдыха, противотанковых щелей, склада соломы, мимо глубокого ручья вдоль на север, находим обрушившийся мост, при переходе моста неожиданно натыкаемся на вражеский пост. Назад уже невозможно, только вперед, охрана уничтожается в ближнем бою. На другой стороне какой-то завод, окруженный колючей проволокой. Рвутся наши лохмотья, под ногами болото, по болотистой насыпи от главной дороги движемся на северо-запад, на шоссе Дворчек-Сдчикол (Dworcek-Sdziecol) сильное движение. Сначала расположились в фруктовом саду, который считали лесом.

21.7. С рассветом пошли дальше, вдоль ручья и отдохнули здесь в кустарнике в 2 часа 30 минут. Все замерзли, нельзя громко разговаривать, прежде всего кашлять. Совсем близко косят траву. На лугу пасутся коровы. В 21 час 30 минут отошли не­замеченными. Видим, как по шоссе с включенными фарами едут автомобили, наконец снова дошли до леса. Всех волнует, находится ли фронт на Щаре (имеется в виду р. Щара – прим. авт.), так как предыдущей ночью мы видели отблески на небе, вероятно от выстрелов. Мучения от комаров.

22.7. Проводим реквизиции в 3 усадьбах. Мы узнаем, что фронт не на Щаре, а намного дальше, Гродно и Белосток уже русские, нас беспокоит судьба родины. Кругом сплошная тьма, очень вялое движение. Оживленное использование авиации. С 4 часов до 21 часа 30 минут отдыхали в ольшанике. Дальше идем очень медленно, так как болото. Собирали голубику.

(Visited 518 times, 1 visits today)

Метки: , , Последнее изменение: 12.07.2021
закрыть